Могол

— У меня есть предложения и более конкретные. Во-первых, возможность союза с Сикандр-шахом.

— С этим бандитом? Разве не его патаны устраивают набеги в глубь моих земель, грабя и выжигая все на своем пути?

— Таков образ жизни патанов. Их жестокость вызвана нуждой. Сикандр хочет направить энергию патанов против своего настоящего врага, да и вашего тоже — против Хему.

— А что он хочет взамен?

— Быть властителем Пенджаба, которым и так уже владеет, и ничего больше. Только Сикандр может контролировать этот дикий народ.

Хумаюн фыркнул.

— А третье твое известие?

— Самое важное из всех. Я обещаю вам поддержку губернатора Агры и его армии.

Хумаюн нахмурился:

— Прабханкара?

Ричарду стало ясно, что он хорошо разбирается во внутренней жизни Делийского королевства.

— Он верен мне, а не Хему. Дайте мне время. Я пошлю ему письмо. Тогда в случае вашего нападения Прабханкар поднимет восстание в тылу Хему, и тот не сможет организовать защиту Делийского королевства.

— О Аллах, что за фантастический план!

— Который, замечу, непременно привлек бы внимание вашего отца.

— Да, думаю, что ты прав. Но начинать войну... — Хумаюн поднялся и, подойдя к окну, посмотрел на валивший, покрывая все кругом, снег.

«Бабур, должно быть, перевернулся в могиле», — подумал Ричард.

— Вернуть Дели — разве это не цель всей вашей жизни?

Несколько минут Хумаюн не отвечал. Затем спросил небрежно:

— Этот город так же красив, как и тогда, когда я его оставил?

— Он стал еще красивее.

— А дворец цел?

— Дворец построили новый.

— А моя библиотека? Она сожжена, уничтожена, развеяна по ветру?

— Ваша библиотека до сих пор существует и нетронута. На зависть всему Индостану.

Хумаюн обернулся.

— Она уцелела?

— В том же виде, в каком вы ее оставили.

— О Аллах! Это удивительно! Посылай своего гонца в Агру, Блант-бахадур. И готовься выступить вместе со мной. Мы отправимся в поход на Дели ранней весной.

План Ричарда постепенно воплощался в жизнь. Еще до окончания зимы Хумаюн и Сикандр подписали договор о возвращении Делийского королевства. К этому времени Ричард получил ответ от Прабханкара. В апреле армия Могола — в который уже раз! — выступила на юг. Мирза был оставлен управлять Кабулом, точно так же, как Бабур оставил Хумаюна четверть века назад. Камран не возвращался для примирения с братом, и Хумаюн предпочел держать Аскари и Хиндала рядом с собой. В Пешаваре к ним присоединился Сикандр со своими патанами. Ричард и Питер опять увидели своих жен.

Блантов огорчало полное отсутствие известий от Саида, но это только возбуждало мстительное чувство к Хему.

Махмуд тоже пошел на войну в качестве отцовского тавачи.

Через неделю в лагере Хему царил полнейший разброд. Дезертир сообщил, что город Агра принял сторону Могола.

Хему поспешно покинул свой лагерь и направился на юг.

Моголы и патаны преследовали его. Позади у него остались целых два года мирной жизни, и вот теперь он бежал к раджпутам искать убежища.

— Мне нужна его голова, — сказал Ричард.

— Сомневаюсь, что он проживет слишком долго, — заверил его Хумаюн.

На следующий день Могол вошел в Дели под одобрительные возгласы толпы.

Затем последовало обычное в таких случаях церемониальное разорение покинутого гарема Хему. Ричард интересовался только возвращением Исканды с сыном. Ее слезное и радостное воссоединение с семьей несколько притупило боль утраты, вызванную смертью Саида, который, как стало сейчас известно, был пойман и убит прислужниками Хему.

Победа Могола казалась полной. Раджпуты были в замешательстве. Султанат заметно пострадал от Хему и его сборщиков налогов. Даже те, кто знал Ричарда одним из таковых, помнили также, что тот собирал налоги честно. Для Хумаюна он стал незаменимым человеком, сумевшим одержать победу, о которой тот мечтал десять лет, но по вялости характера не сделал ничего для достижения ее. Ричарда сразу же послали в новый поход через всю страну для уничтожения могольской власти. Вот когда наконец он достиг побережья Бенгальского залива.

Прабханкар получил звание бахадура и остался в должности губернатора Агры.

Единственное огорчение доставил Сикандр, объявивший независимость Пенджаба почти в тот же момент, когда Дели был вновь захвачен. Он заявил, что это — часть договора, заключенного с Моголом. Хумаюн призвал Бланта мобилизовать армию и выступить против него. Патаны потерпели поражение, и Сикандр бежал в горы Афганистана.

— Я не понимаю его, — признался Ричард. — Для выступления ему следовало бы выбрать время, когда вы стояли лицом к лицу с Хему.

— Он стал патаном, а все патаны сумасшедшие, — весело сказал опьяненный победой Хумаюн. — Но мы будем преследовать его.

Хумаюн объявил, что его сын Акбар будет хакимом Пенджаба под опекой Байрам-хана, любимого туман-баши Могола, который, несмотря на то что был афганцем, не любил семью Сура.

— Будь уверен, ты сделаешь их достойными подданными Делийского королевства, — сказал Хумаюн, адресуясь скорее к Байраму, чем к мальчику, которому было всего тринадцать лет.

Оба поклонились, но именно Акбар ответил:

— Это будет сделано, отец.