Могила на взморье (ЛП)

Глава 9

Пляж Кальтенхусена был усеян трупами. Харри бросилось в глаза то, что почти все гуляющие небрежно проходили мимо высушенных солнцем лоскутов морских водорослей, вскрытых раковин, до неузнаваемости разложившихся медуз, лежащих на спине, жуков, покоящихся на скелетах маленьких рыб, морских звезд с пустыми спинными панцирями, разбойничьего батальона муравьев на мертвом грызуне. Харри учился видеть смерть, повсюду находить ее, даже в идиллических декорациях захода солнца на Пёль. Жизнь означала смерть. Каждый день. Это правило применимо для каждого, но не каждый замечал ее. Только Харри. Иногда ему казалось, что он родился с осознанием бренности жизни или таким его сделала очень ранняя смерть отца. Его первые воспоминания были связаны с этим пляжем: правой рукой мать держала Маргрете, а левой его. Он смотрел вверх на ее доброе, застывшее лицо, замечая на нем жизненные заботы и упрямое, энергичное сопротивление ударам судьбы. Ее черные волосы, уложенные в строгий узел, скрепленный шпильками, казались ему благородным вызовом на бой, не позволяющим опускать руки. Еще он видел бывших друзей: Майка, Лею, Юлиана, Жаклин и Пьера. Под присмотром его матери они строили замки, снова разрушали их, хихикая, носились в волнах прилива, брызгали водой друг на друга, сорились и мирились.

Харри часто приходил сюда, чтобы вспомнить прошлое и хотя бы что-то найти. Хотя, находил ли? Нет. Воспоминания преследовали его. Просто не отпускали, заставляя идти на пляж, посещать дворец. Прошлое по-прежнему дарило ему счастливые мгновения и, окончательно выбивало почву из-под ног.

Дружба. Слово, которое постепенно превратилось в ложь. Он ненавидел его за это. Майк оказался королем лжецов, наихудшим предателем из всех. Но не только он. Все из их компании предали дружбу, либо потому что оставили ее в прошлом, потому что не хотели признавать, либо потому что просто покинули остров.

Каждый раз, когда его навещали подобные мысли, им овладевала ненависть, укутывая все в синий, ледяной туман, от которого замерзало его сердце. Он много лет страдал от приступов, когда в нем поднималась ненависть, но всегда мог ею управлять. С некоторых пор это стало получаться у него не так хорошо. Харри до сих пор никому не рассказывал об этом, даже Пьеру, которому доверял даже свои самые жуткие фантазии. Прежде всего он скрывал от врача, что эти его фантазии были о всей их компании. Всех их, даже свою сестру Маргрете, Харри бы с удовольствием повесил, убил бы…

Наступающий рассвет обеспечил ему достаточное прикрытие, чтобы приблизиться к дому Майка незаметно. На редкость уродливый земельный участок, с наполовину домом, наполовину бунгалом, выражающий манию величия хозяина в виде бассейна, зимнего сада, каминного зала и дополнительного сада на крыше. Харри никогда официально не был в новостройке, хотя Маргрете все подробно ему описала, конечно, только для того, чтобы утереть нос тем, чего добился Майк. Когда-то у них были одинаковые начальные условия, а сейчас один стал миллионером, а другой подсобным рабочим.

Сигнализация была, как обычно, выключена, значит, в доме кто-то был. Каждый вечер, по пятницам, Майк и Жаклин уезжали куда-нибудь поужинать, и дома оставался только сын Майка — Джереми.

Харри наблюдал за мальчиком через окно гостиной. Тот сидел перед телевизором, грыз чипсы и хлопья, запивая их колой и резко отвратительно смеялся, если кто-то пошло шутил в сериале. Харри искал сходство между Джереми и его отцом, когда тот был подростком. Как будто это было только вчера. Мужчина помнил о каждом этапе дружбы с Майком, помнил каждую черту его лица, помнил все прически, которые тот носил тогда, все кости, которые он сломал или вывихнул. Вероятно, он помнил детство Майка лучше, чем сам Майк.

Джереми был совсем другим, он был более худощавый и более подвижный. Если бы на спортивной тренировке набирали футбольную команду, наверное, он был бы одним из первых, кого бы взяли в команду. Волосы у него были светлее и длиннее чем у Майка. Как и многие, рожденные в новом тысячелетии мальчики, он носил украшения: несколько браслетов из ткани и кожи, а также ожерелье из разноцветных шнуров.

Харри открыл заднюю дверь дома Майка. Уже некоторое время назад он снял копию с ключа Маргрете. С тех пор мужчина проводил массу времени в доме своего врага. Для чего? На самом деле он не делал ничего особенного. Харри все осматривал, брал в руки некоторые вещи и даже однажды кое-что забрал с собой. Некоторые мелочи, несколько носков, например, элегантную шариковую ручку или очки для чтения Майка. Роясь в вещах Майка и отнимая у него то одно, то другое, Харри испытывал кратковременное чувство триумфа. Он хранил украденные вещи в своей комнате и иногда доставал их, чтобы потрогать и понюхать.