Модильяни

Молодой и дерзкий — таким он остался в любящих глазах. А вот если не противоположное, то совсем непохожее воспоминание известного художника Освальдо Личини, которое относится к осени 1917-го военного года: «Как-то вечером я сидел возле кафе «Ротонда», ожидая знакомого. Небо было пасмурным, и Париж погрузился во тьму. Я смотрел на медленно плывущие облака, в которых отражались лучи прожекторов, рыщущие в поисках «цеппелинов». В это время на тротуаре под голыми платанами я увидел юношу, очень бледного, одетого в серый бархат, без шляпы и с платком на шее. Он был похож на поэта и хулигана одновременно: во всем его облике было нечто трагическое и обреченное».

Как и в любой другой легенде, в этой правда и выдумка так тесно переплетены, что потребуется немало усилий, чтобы их разделить; причем не вполне понятно, много ли от этого будет проку. Здесь не обойтись без преувеличений и сплетен при всей их неправдоподобности, а анекдоты призваны дополнить историю, показав то, как нашего героя ощущали и оценивали современники. Только так мы можем получить если не достоверную картину, то хотя бы нечто похожее на правду, отголосок того, что происходило на самом деле.

Как-то знаменитый биограф викторианской эпохи Литтон Стрейчи заметил, что хорошо рассказать о жизни труднее, чем прожить ее. Это особенно верно в отношении Модильяни. Прижизненные свидетельства о нем скупы, а посмертные противоречивы, поскольку после его смерти мало кто или почти никто не осмеливался признаться в слишком скупом внимании к нему при жизни и спешил разными способами обелить себя.

Всего того, что Модильяни удостоился после смерти, ему не хватало при жизни: успеха, почестей, высокой оценки его творчества, одобрения критиков. Только одно было у него в избытке и до, и после кончины — необычайное количество сплетен, иной раз лестных, но чаще злых. Они пронизывают всю его жизнь, любовные похождения, труд художника, юность и зрелую пору, полную страданий.

Как началась эта история? Какие порывы, желания, амбиции руководили ею? Какое мировоззрение ее определяло?

Попробуем рассказать об этом, держа, однако, в уме, что в любом случае все развивалось так драматично, что последнюю страницу этой книги могла закрыть только мучительная и ранняя смерть.

Глава 2 НАСЛЕДСТВО ГАРСЕНОВ

Книга судьбы Модильяни повествует не только о нем самом как человеке и художнике, но, наверное, еще и о времени, эпохе, семье, окружавших его людях. Эту книгу каждое поколение прочитывает по-своему. А потом дополняет, дописывает, домысливает, отчего в ней появляются новые главы, полные вымыслов и слухов. Легче всего представить эту книгу чем-то вроде семейного альбома со старыми фотографиями и открытками, пожелтевшими и выцветшими. Застыли в неподвижности лица родственников, и уже не понять, что скрывается за их улыбками — беззаботность или скрытая боль.

Уйдя, Модильяни оставил потомкам множество загадок личности и судьбы, до сих пор не нашедших ответа. Поэтому приходится проживать его жизнь заново — вместе с ним и за него. Не так-то легко быть поверенным семейных тайн его рода, драм и невероятных зигзагов его судьбы. Возможно, именно в биографии художника кроются истоки того, что мы пытаемся обнаружить. Истоки появления гения, рождения чуда из хаоса переплетений генеалогического древа, событий истории, линий судьбы.

Вряд ли мы найдем во всем этом какие-либо закономерности и смысл. Но… страница книги уже открыта. Жизнь, полная надежд, начинается снова. В который раз. В Ливорно, на улице Рома, 38.

На доме, где родился Модильяни, сегодня висит мемориальная доска. Это ветхое здание много лет служило колыбелью его семейству, довольно заурядному и мало кому известному. Мемориальную доску венчают высокие слова о «жизни, таланте и добродетелях» семейства Модильяни. Доска была установлена силами мэрии 12 июля 1959 года в канун семидесятипятилетнего юбилея со дня рождения художника. Когда ее открывали, Амедео уже почти сорок лет как не было на свете — срок длиннее, чем вся его жизнь.

Семья оказала огромное влияние на детские годы Амедео. Две ветви еврейского древа переплелись для того, чтобы даровать новую жизнь: Модильяни по отцу и Гарсен со стороны матери. Модильяни — типичная еврейская фамилия, хоть и звучащая по-итальянски. Своим происхождением она обязана местечку Модильяна в Романье, неподалеку от Форли. Там на заре нового времени возникла многолюдная еврейская община, выходцы из которой расселились потом по всей стране.