Модификаты

— Он говорит, что понесет тебя, Софи, если ты позволишь. И он даже обещает идти достаточно медленно, чтобы такие слабаки и никчемные мужчины, как мы с Питерсом, могли поспевать за ним, — последнее прозвучало неприятно желчно, и я почему-то была уверена, что Глыба выразился иначе или не вкладывал такой уж оскорбительный смысл. Но толку препираться и выяснять не было — небо стремительно светлело, делая наше положение все непригляднее.

— Как думаете, вы способны поддерживать некоторое время быстрый темп? — спросила я мужчин, но стараясь смотреть только на дока.

— Куда уж нам деваться, — хмыкнул Штерн. — Нам-то носильщики не полагаются.

— Не стоит беспокоиться, Софи, — ответил Питерс. — Мы не потеряем вас из виду.

— Ну тогда ладно. Я действительно торможу всех и подвергаю опасности. Так что от ускорения мы все только выиграем.

Несколько раз я вздохнула, собираясь с силами, и осторожно коснулась жесткой шерсти на плече Глыбы. Он вздрогнул так сильно, что я отдернула руку, но инопланетянин заворчал, то ли досадуя на свою реакцию, то ли поторапливая меня, и я решительно обвила его мощную толстенную шею сзади. Глыба стал медленно подниматься, и мне только и оставалось, что попытаться обхватить его торс ногами. Но он был настоящим гигантом, так что ноги сцепить не вариант, и я начала соскальзывать. Пришелец быстро подхватил мои лодыжки, окончательно поднялся во весь свой немалый рост и тут же практически понесся вперед, будто боялся, что я передумаю. У меня аж дух захватило. От всего. От скорости передвижения, от уязвимости собственного положения, от того, как остро ощущались перекаты его твердых мускулов под густой шерстью, и от того, что она пахла так терпко-насыщено чем-то… первобытным и уютным одновременно. Однако совсем скоро шокирующее волнение стало сходить на нет. От равномерного покачивания меня клонило в сон, с которым я упорно боролась, так как вовсе не хотела свалиться на ходу. Просто позволила себе умостить щеку где-то между лопаток Глыбы, вызвав его прерывистый вздох. Я на секундочку закрою глаза. На одну секундочку.

ГЛАВА 19

— Звезда моя, неужели ты еще не осознала, что никуда тебе от меня не деться? — Пальцы капитана до отвращения нежно перебирали мои отросшие ниже плеч за время заключения волосы. — Я же давно живу в твоей голове, струюсь по твоим венам вместе с чувством вины за содеянное.

— Я отказываюсь чувствовать себя виноватой, — упрямым шепотом возразила я, но не шевельнулась, чтобы отстраниться от ненавистных прикосновений. Это лишь спровоцирует его быстрее напасть, причинить больше боли, чем обычно. Я просто перетерплю — визит Тюссана не продлится вечно, а потом снова соберу свое достоинство по частям и подожду, пока физические страдания постепенно исчезнут. Пока у меня есть еще крошечная толика внутренней силы и упорства, чтобы не сломаться прямо сейчас.

— Отказываться признавать вину и не ощущать ее в реальности — это совершенно разные вещи, дорогая. — Пальцы Рожера не прекращали эти заставляющие внутренне содрогаться поглаживания моих прядей, и я не собиралась открывать глаза, чтобы не видеть огонь расчетливой жестокости и беспощадного похотливого предвкушения во взгляде капитана. — Ты же умная женщина, София, и знаешь, что я найду тебя. Найду и заставлю вымаливать прощение. Ты будешь корчиться и ползать по земле, выпрашивая у меня право сделать все, как я хочу. Я тебя сломаю изнутри до самого основания, а потом соберу, как мне заблагорассудится, а ты станешь еще и восторженно благодарить меня за каждую каплю боли, лишь бы только не лишиться моего внимания.

— Не будет этого, — На этот раз я, не выдержав, дернулась прочь и буквально вывалилась из мрачного пространства, наполненного плотным удушающим сумраком злобы, страха и отчаяния, в абсолютно новое измерение яркого света, свежего, не застоявшегося воздуха, густо перемешанного с незнакомыми головокружительными запахами. Здесь оказалось бесконечное количество звуков, но ни один из них не был голосом капитана, и уже это одно делало их прекрасными. Ошарашенно заморгала, восстанавливая в памяти последние события, и попыталась подняться, но тут же испуганно замерла, потому что теплое нечто, на котором лежала, пришло в движение, а рука скользнула по горячей обнаженной коже с мощными плитами гладких мышц под ней, дрогнувших под моей ладонью. Действуя на одних инстинктах, резко вскинула голову, охнула, врезавшись макушкой во что-то так, что круги в глазах поплыли, стремительно перекатилась, падая на траву, и начала отползать, одновременно лихорадочно осматриваясь. Все мои экстренные маневры сопровождались сначала кратким недовольным шипением, а потом глухим ворчанием, поэтому именно объект, издающий их, и стал тем, на чем я сосредоточила внимание. И не в состоянии поверить собственным глазам снова заморгала, боясь, что все еще не окончательно пришла в себя и зрение шутит со мной.