Модест Николаевич Богданов (1841-1888)

Хотя журнал выходил под редакцией Богданова всего полтора года, да и то с перерывами, предпринятая им попытка создать в России первый печатный орган по прикладной зоологии представляет несомненный интерес для истории русской зоологической науки.

Для пропаганды естествознания Модест Николаевич находил и другие пути. В частности, большое значение он придавал чтению публичных лекций. В 1875 г. он прочел курс публичных лекций по зоологии. Лекции состоялись в зале Клуба художников в Соляном городке на Фонтанке. Богданов посвятил их истории формирования отечественной фауны в послеледниковое время — теме, над которой он много трудился и размышлял. Он познакомил своих слушателей с основами взглядов Дарвина, дал обзор современной фауны и геологических этапов формирования Русской равнины. Таких этапов Богданов насчитывал четыре — ледниковая эпоха, погружение Русской равнины под уровень моря, вторичное поднятие и новейшая, или культурная, эпоха. Каждой эпохе была дана развернутая характеристика, с анализом основных природных факторов, оказывавших влияние на развитие фауны. В заключительной части анализировалось влияние различных сторон хозяйственной деятельности человека на природу и животный мир. Богданов не только показал изменения, наступившие в результате вырубки лесов, распашки степей, перегораживания рек, но и нарисовал картину пагубных последствий, которые может иметь хищническое отношение к природным богатствам. Он стремился привить своим слушателям любовь и внимательное отношение к миру животных, умение различать в них врагов и друзей.

Корреспондент газеты «Новое время» писал по поводу лекций Богданова: «... молодой ученый... читает очень интересно, почти с детской популярностью, избирая самые выдающиеся моменты из своего богатого материала» (III, 5).

Общественная значимость лекций была несомненна. Лекции посещались демократической публикой, главным образом молодежью, приходили и рабочие. В Петербурге М. Н. Богданов осуществил то, что ему не удалось в Казани, — познакомил широкую аудиторию с последними достижениями русской исторической зоогеографии и с основами учения Дарвина. Лекции Богданова рисовали перед слушателями общую картину развития животного мира на огромном пространстве — от Алтая до Карпат и от Ледовитого океана до южных морей — и еще больше усиливали интерес к естествознанию.

Модест Николаевич пропагандировал учение Дарвина и в лекциях для студентов, и для широкой публики, и даже в очерках для детей. Делал он это потому, что очень хорошо знал, насколько необходимо правильное понимание природы и законов ее развития для выработки материалистического мировоззрения.

Быть пропагандистом дарвинизма в то время было небезопасно. Даже такая правая газета, как «Новое время», писала: «Русский ученый не может сделаться дарвинистом иначе., как получив волчий паспорт, свидетельствующий об его нравственном растлении, ученом недомыслии и политической неблагонадежности» (III, 22, стр. 1).

Богданов пытался оживить популяризаторскую деятельность и в Петербургском обществе естествоиспытателей. Он предлагал, по примеру Казанского общества, организовать регулярные циклы лекций, настаивал на том, чтобы Зоологический музей университета был открыт для посетителей, особенно для учащихся средних школ. Предложения его, однако, не осуществились. Царская цензура препятствовала чтению лекций на естественноисторические темы для публики, так как видела в этом распространение материализма и подрыв общественных устоев. «На симпатию русского молодого поколения к дарвинизму, — писал корреспондент «Нового времени», — наши аракчеевцы с ужасом указывают как на весьма и весьма опасную, чреватую бедами в будущем язву, против которой необходимо принимать неотложные и энергичные меры» (III, 22, стр. 1). И начальство приняло меры. Оно возражало против общедоступности университетского музея, который так и не удалось открыть для публики.

Богданов и на этот раз не сложил оружия. Приходится удивляться, сколько было у него энергии. Он — член Петербургского общества естествоиспытателей, Вольного экономического общества, Русского географического общества, Физико-химического, Комитета грамотности, всевозможных комиссий; однако на все у него находилось время, во всем он принимал деятельное участие, делал доклады, выступал в прениях, вносил предложения, давал советы.