Читаем Модест Николаевич Богданов (1841-1888) полностью

Фауна Кавказа оказалась столь богата, что при первом знакомстве с нею Богданов сумел только наметить первоначальные ориентиры в ее распределении. Тяжелая форма тропической малярии, поразившая Богданова во время поездки, заставила прервать работу. Казаки вывезли его чуть живого, в беспамятстве, с черноморского побережья в Грозный. Но едва Богданов немного оправился, как снова вернулся к исследованиям.

Ему удалось посетить северные склоны главного Кавказского хребта и долины крупнейших кавказских рек — Терека, Кубани, Сулака и Куры. Общие выводы о фауне Кавказа Богданов сформулировал в своем отчете обществу естествоиспытателей. Характеризуя вертикальное распределение животных в горах, он отметил присутствие типичной кавказской фауны только на значительных высотах (в поясе высокогорных хвойных лесов и еще выше). В нижележащих поясах фауна была смешанной, сходной как с алтайской, так и с европейской. Равнинные части речных долин оказались населены очень пестро и разнообразно.

Материалы, собранные Богдановым на Кавказе, были им обработаны и систематизированы значительно позже, уже в Петербурге.

При всех успехах Богданова в научной деятельности, доставивших ему известность в кругах русских зоологов, при весьма успешно начатой педагогической деятельности служебное положение его в Казанском университете оставалось неопределенным.

Место приват-доцента не давало твердого материального обеспечения, а Модест Николаевич был уже женат. После ухода А. О. Ковалевского из университета в конце 1869 г. освободилась должность второго профессора по кафедре зоологии. Совет физико-математического факультета постановил сохранить ее для замещения специалистом по зоологии позвоночных, имея в виду Богданова. На этом настаивал и Н. П. Вагнер, подчеркивавший необходимость разделения курса зоологии. Но медицинский факультет выставил своего кандидата на эту должность — ученика А. О. Ковалевского, гистолога Н. М. Мельникова.

В течение зимы 1870—1871 г., пока Богданов завершал работу над магистерской диссертацией, вопрос о замещении профессорской вакансии по зоологии не был решен. Он продолжал оставаться предметом ожесточенных дебатов в совете университета между представителями медицинского и физико-математического факультетов. Профессора-медики настойчиво предлагали кандидатуру Н. М. Мельникова, физико-математический факультет вновь подтвердил свое решение сохранить вакантную должность за Богдановым.

Весной 1871 г. Н. П. Вагнер находился в заграничной командировке. По окончании ее он должен был перейти по приглашению К. Ф. Кесслера в Петербургский университет вторым профессором на кафедру зоологии. В этот период М. Н. Богданов с тоской и тревогой писал А. М. Бутлерову: «Новости здешние сообщать Вам нечего, так как вероятно они уже сообщены, но вместе с тем нельзя не пожалеть о будущем естественного разряда Казанского университета. С Вашей легкой руки начинается такая миграция профессоров, что, по меткому выражению одного моего знакомого, скоро останутся уже не сапоги, а только подошвы. Головкинский, Ковалевский и Вагнер! Кто еще останется после отъезда их? Судите сами. С отъездом этих лиц и мое положение принимает новый оборот».[7 Арх. АН СССР, ф. 22, оп. 20, № 30, л. 4 об,]

Положение дел действительно обернулось очень неблагоприятно для Модеста Николаевича. В то время, когда он в Петербурге защищал диссертацию, совет университета баллотировал Мельникова на должность профессора зоологии. Это было сделано вопреки протестам физико- математического факультета, отстаивавшего свое первоначальное решение. В защиту кандидатуры Богданова выступил также П. Ф. Лесгафт, записавший по этому вопросу свое особое мнение. Но поддержка попечителя округа решила вопрос в пользу Мельникова.

С уходом Н. П. Вагнера из университета в августе 1871 г. освободилась еще одна вакансия профессора зоологии. Но по предложению Мельникова на эту должность был приглашен В. В. Зеленский, специалист в области эмбриологии беспозвоночных.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-биографическая литература

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии