Модель инженера Драницина

Чтение продолжалось уже второй час. Петю мутило. Ему надо было идти на собрание, но он не решался прервать поэта и слушал, делая восхищенное лицо.

В конце третьего акта, когда кровожадная Анна, мстя за убийство своего мужа (кровь) пригласила к себе в гости убийц и отравила их цианистым калием, поданным к обеду вместо перца (перечница), Петя не выдержал и, прервав поэта, сказал, что он очень взволнован и слушать не может. Что лучше чтение отложить на завтра. Павел Трепещущий смертельно обиделся, но согласился. Петя мигом выскользнул за дверь.

— Нюта, сколько времени?— спросил он босоногую девчонку.

— А часы-то не ходят, — ответила та, громыхая посудой. — Вы у хозяина спросите.

Петя прошел в парикмахерскую.

— Ягуар Сидорович, сколько времени?

— А вот взгляните, — отвечал Ягуар, натягивая полосатые брюки (он собирался с женой на прогулку).

Петя взял часы, висевшие на гвоздике. Было без двадцати пяти семь. Глаза его скользнули по крышке, и он замер. На внутренней стороне было выгравировано «Ванновский завод». Петя машинально щелкнул крышкой. На черной вороненой поверхности матово белели три буквы — СВД.

«СВД... Ванновский завод», — пробормотал Петя. Сомнений не было, это были часы инженера Драницина.

Находка путала. Изобретение. Нападение. Таинственное исчезновение инженера и вдруг эти часы, оказавшиеся у гороховского парикмахера Фечкина. Смутные подозрения овладели Петей.

Надо было начать розыски.

— Хорошие у вас часы, Ягуар Сидорович, — промолвил он, еле сдерживая волнение. — Где это вы такие достали?

— Часы? Да, часы хорошие. Я их у Федора Кузьмича выменял. Хорошие часы.

Петя еще что-то сказал и вышел из комнаты. По дороге на ’собрание он забежал на почту и узнал адрес Федора Кузьмича.

Утром в выходной день Петя пошел на квартиру к тете Паше.

— Можно?— постучал он.

— Войдите.

— Здесь живет Федор Кузьмич?

— Здесь. А вам что нужно, — суховато спросила тетя Паша, вытаскивая из печи горшок.

— Здесь, — нерешительно, словно сомневаясь в правильности своих слов, подтвердил мужчина, стоявший около небольшого зеркала и усердно мазавший макушку жидкостью из объемистого флакона.

— Мне бы с вами нужно поговорить, — промолвил Петя.

— Пожалуйста, — также нерешительно промямлил мужчина, робко поглядывая на жену.

— Говорите, — ответила тетя Паша.

Петя присел на табурет и, обращаясь к Федору Кузьмичу, спросил:

— Скажите, пожалуйста, я слышал, что вы нынче променяли парикмахеру Ягуару Сидоровичу часы. Так вот я и хотел...

Петя не кончил.

Федор Кузьмич смертельно побледнел. Флакон выскользнул из его рук и, жалобно прозвенев, разбился.

— Часы... — прошипела тетя Паша. — Часы меняете. А интересно бы знать, лысый вы идиот, откуда у вас эти часы? — И она угрожающе занесла ухват над головой мужа.

Петя не дождался окончания семейной сцены и выбежал на двор.

Узел затягивался.

Глава XII ИСПЫТАНИЯ БОБРИКОВА-ДУЖЕЧКИНА

Утром чай.

Двадцать минут ходьбы до колонии.

Восемь часов суетливой, неспокойной возни с пестрой компанией бывших беспризорников и правонарушителей. Обед в столовке, опять двадцать минут ходьбы до дома, и долгие пустые вечера. Такова была новая жизнь Бобрикова-Дужечкина.

Когда прошел первый период волнений и хлопот и жизнь кое-как заскрипела по новой колее, обрастая вещами, людьми, привычками, Бобриков стал нервничать. Страх все чаще и чаще овладевал им. Ему каждый день казалось, что вот уж сегодня-то его обязательно разоблачат. Долгими вечерами он оцепенело сидел в кресле, прислушиваясь к каждому шороху, настороженно ловил скрип калитки, шаги под окном, стук извозчичьих дрожек.

— Это за мной, — шептал он, и холодный пот капельками выступал на висках.

А тут еще Тихон Петрович со своими страхами и подозрениями.

Новый жилец понравился ему и часов в девять вечера он входил в его комнату в нижней рубашке и подтяжках, с газетой в руках — весь серый от еле сдерживаемого ужаса.

— Читали, — спрашивал он, шурша газетой. И, не дождавшись ответа, начинал сообщать последние новости из отдела происшествий: убийства, растраты, дерзкие нападения, кошмарные успехи техники — сыпались как из рога изобилия. Оба бледнели и каждый боялся сказать свое затаенное.

Бобриков похудел, он плохо спал по ночам. Часто просыпался и кричал не своим голосом.

Сердобольная Агафья Ефимовна только ахала да вздыхала, глядя на нового жильца.

— Жениться бы вам надо, — говорила она. — Цель в жизни приобрести.

Бобриков через силу отшучивался.

— Или замужней женщине счастье составить, — недвусмысленно продолжала Агафья Ефимовна, — скучно ведь нам бабам за одним человеком век коротать, — и она глядела на него обещающе, но Бобрикову было не до этого.

За поиски модели он еще не принимался. Надо было разыскать тетю Пашу, но сделать это следовало со всей осторожностью.

В один из выходных дней Бобриков отправился на базар. У лотков стояли молочницы, а поодаль, над горами ранних огурцов и еще не совсем зрелых помидор монументально возвышались торговки.