— Моя дорогая, — мягко и ласково сказал доктор. — У меня нет никаких вопросов, но в подобных случаях существует ряд формальностей, которые нельзя игнорировать. Все это очень неприятно, однако же необходимо.
Джорджия взглянула на Гайоги.
— Только не дознание, — заявила она. — Доктор, а нельзя провести вскрытие без дознания? Это возможно?
Вайвенго прочистил горло.
— Учитывая все обстоятельства, сэр, — вмешался он, — вы, вероятно, могли бы сначала провести вскрытие, а потом подписать свидетельство?
Кэмпион с любопытством наблюдал за доктором. Искушение было серьезным. В конце концов, вся его карьера состояла в исполнении просьб нужных людей.
— Думаю, это можно устроить, — неуверенно сказал он. — Мой партнер, Роландсон Блейк, хирург, наверное, согласится. Но точно не знаю. Надо ему позвонить.
В этот момент Кэмпион увидел Вэл — и ее бледное, застывшее лицо вдруг вызвало в нем волну ужаса. Он подошел к ней, взял за руку и вывел в маленький сад, который сейчас нежился под лучами вечернего солнца. Она покорно шла, сцепив руки за спиной, и молчала. Ему не хватало ее прямого, уверенного взгляда. Они молча шагали по лужайке, и через некоторое время он заговорил сам.
— О чем ты думаешь?
— Ни о чем.
— Плохи дела.
— Просто ужасно.
— Вэл, послушай…
— Что?
— Что ты ей дала?
— Обычную таблетку.
Последовала длинная пауза. Когда Кэмпион заговорил снова, голос его звучал очень непринужденно:
— Из тех, что хранятся в рисовой бумаге?
— Естественно.
Лед в ее голосе не отпугнул его. Кровные узы, как ничто другое, помогают подняться над условностями.
— То есть ты просто вскрыла упаковку?
— Именно.
— Она попросила таблетку, и ты ей дала, так?
— Ты сам там был и все видел.
— Да, — согласился он, — видел. Это меня и беспокоит. Вэл, ты же не сделала бы подобную глупость?
— Господи! — вдруг воскликнула она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. Теперь они стояли лицом к лицу.
— Дорогая моя, — сказал Кэмпион, — ты сейчас похожа на начинающую актрису. И не надо на меня злиться.
— Прости.
Кэмпион с облегчением заметил слабую тень улыбки, хотя в глазах ее по-прежнему плескалась застарелая боль, которую он вдруг узнал и испытал при этом легкое смущение.
— Прости, — повторила она. — Все это так глупо. Я дала Джорджии совершенно обычное болеутоляющее. После завтрака она об этом попросила. Когда я давала ей таблетку, меня вдруг посетила совершенно ужасная мысль — по-моему, их называют нездоровыми импульсами, верно? В общем, я подумала, что хорошая доза цианида навсегда бы утихомирила ее чудовищную, ненасытную вульгарность. А потом я подняла взгляд и увидела тебя, почувствовала себя сумасшедшей и, видимо, вздрогнула или поежилась. Совершенно естественная реакция. В общем, не важно, все это ерунда.
Кэмпион промолчал, и она рассмеялась.
— Господи, я надеюсь, ты мне веришь?
— Я? А… да, конечно. — Голос его тем не менее звучал напряженно. — Я просто задумался. Если при вскрытии найдут какой-нибудь яд, ты окажешься в очень неловком положении. У этой женщины мозги, как у слабоумного угря. Она всегда выпаливает первое, что ей приходит в голову?
— Обычно да, — спокойно ответила Вэл. — Несколько лет назад было модно говорить все, что вздумается, и некоторые так и не смогли расстаться с этой привычкой. Если знать, что делаешь, это может стать неплохим оружием или даже украшением. Но если действительно не умеешь сдерживаться, то это уже обычная невоспитанность. И довольно опасная.
— Опасная? Девочка моя, ты меня пугаешь. Если они найдут…
Вэл успокаивающе тронула его за плечо.
— Они ничего не найдут.
Выведенный из себя ее снисходительностью, он молча пожал плечами.
— Они не найдут ничего подозрительного, — продолжала Вэл хладнокровно. — Я знаю. Уверена. Если бы такая опасность существовала, все бы происходило совсем не так.
— Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?
— Прекрасно понимаю, — раздраженно ответила она, потому что ему все же удалось вывести ее из себя. — Я знаю, что Портленд-Смит умер очень вовремя для Джорджии, а теперь то же самое произошло и с Рэмиллисом. Я знаю, что было доказано, будто Портленд-Смит покончил с собой, и уверена, что смерть Рэмиллиса сочтут совершенно естественной. Не стоит бояться шумихи — ее предотвратили заранее. Все сошлось очень удачно. В театре говорят, что для Джорджии все всегда складывается очень удачно. Если будешь держаться рядом с ней, то и у тебя все будет хорошо. Это просто очередное тому подтверждение.
Кэмпион нахмурился. Его как мужчину с души воротило от подобного подхода, о чем он и сообщил сестре.
— Это все очень мило, — продолжил он, — но вскрытия не избежать, поскольку Джорджия сама о нем заговорила. И если Рэмиллис умер не своей смертью, все об этом узнают.
Вэл покачала головой.
— Вряд ли.