Мода на умных жен

– Вот именно! – закивала Алена. – Потому я и хочу, чтобы вы помогли мне отвезти его ко мне домой. Как вы уже, должно быть, поняли, я совершенно ничего не понимаю в автомобилях, водить не умею… Видели, даже с одним отдельно взятым пультом справиться не могу! Я прошу вас, пожалуйста, давайте Алексея пересадим в вашу машину и отвезем домой? К нему… нет, ко мне. А то дома у него никого нет, и мне как-то неудобно открывать чужую квартиру, врываться туда. К тому же там сигнализация поставлена… Да, лучше ко мне. Это недалеко отсюда, на Ижорской.

Черноглазый пожал плечами:

– Да Бог с вами! При чем тут я? Вызывайте такси и везите своего Алексея куда угодно, хоть на Ижорскую, хоть на Автозавод. А лучше все же «Скорую» вызвать. С нервной системой нельзя шутить, знаете ли.

– О Господи, вы правы, – пробормотала Алена, опуская глаза. – Вы сто раз правы! Зачем я вообще лезу в это дело, совершенно непонятно! И вас вмешиваю… Ладно, знаете что, вы тут побудьте еще буквально три минуты, постерегите его, я сбегаю вон туда, ко Дворцу труда, где стоянка такси, и сразу вернусь с машиной.

– Бессмысленно бежать, – сказал черноглазый. – Посмотрите, там нет ни одного такси. Уж не знаю, что случилось, нечасто такое увидишь. Не повезло вам.

– Да… – растерянно проговорила Алена. – Погодите-ка, я еще раз позвоню его будущему зятю… Нет, все еще недоступен. Черт, черт, черт, что же мне делать?! Послушайте, но ведь Ижорская – это совсем близко! Вон туда по Варварке, потом по Ванеева три квартала и…

– Я знаю, где Ижорская, – усмехнулся черноглазый. – Ну вы и упрямая!

– Вообще-то это правда, – кивнула Алена. – Пристала к вам… Ну, может, вас деньги искусят, а?

– А сколько? – заинтересовался черноглазый.

– А вы сколько хотите? – насторожилась она.

– Вообще-то здесь недалеко, но, учитывая нестандартность задачи… рублей пятьсот, не меньше.

Алена тихонько кашлянула.

Что за день сегодня такой… расточительный, а? Ну и брак навязал ей товарищ Муравьев!

А этот-то… черноглазый… Ёлы-палы, как принято нынче выражаться в случаях крайнего возмущения! А ведь у него джип, не какая-нибудь таратайка! И пятьсот рублей сделают его богаче? Счастливее? Да ладно, пусть подавится, крохобор несчастный!

– Да, вы как в воду смотрели, – пробормотала Алена, изображая совершенное безразличие. – У меня в кошельке как раз пятьсот рублей осталось. Хорошо, вы их получите, только в эту несусветную сумму входит и погрузка-выгрузка. Помогите мне вытащить Алексея из машины, это раз, потом закройте ее, это два, а потом, когда приедем ко мне, затащите его ко мне в квартиру. Это три.

– Вы, наверное, его очень сильно любите? – спросил черноглазый со странной интонацией.

Алена посмотрела на него с изумлением и усмехнулась:

– Да при чем тут любовь, скажите на милость?! Я же говорю: он мой друг, а я не могу бросить друга в беде.

– У меня такое ощущение, что вы прочитали в жизни слишком много книг, – сухо сказал черноглазый и пошел к «Мазде» с пультом на изготовку.

– Вы ошибаетесь, – сказала ему в спину Алена.

И замолчала. И не стала договаривать, что беда не в том, что она прочитала слишком много книг, – беда в том, что она слишком много их написала!

Нижний Новгород, примерно месяцем раньше описываемых событий

Пациентка держалась тихо, как бы в отключке была. Сидела в углу, обхватив руками плечи: трудно было поверить, что это именно она буквально несколько минут назад буйствовала и покушалась на самоубийство.

– Что у нас случилось? – спросила Наталья Ивановна у хозяйки квартиры – пухленькой расстроенной женщины с растрепанными светлыми волосами, встретившей медиков у двери. Она была одета в нормальную женскую одежду для полных – отнюдь не облегающие брюки и какой-то бесформенный блузон не блузон, пуловер не пуловер.

– Понимаете, это моя подруга… – пробормотала женщина трясущимися губами. – Давняя, еще школьная. Маечка. Майя Алексеевна Климова. Пришла к нам на мой день рождения, все было хорошо, посидели… Она собралась уходить, мы ей такси вызвали, она уже оделась, а такси нет и нет… Мы с мужем и посуду уже убрали, я переоделась в домашнее, спать охота… Маечка говорит: «Вадик, позвони в таксопарк, спроси, что там такое?» Вадиком мужа моего зовут, а меня – Лиза, Елизавета Петровна. Как императрицу, – пояснила она торопливо. – Вадик трубку поднял, а там гудков нет. Что-то, видать, случилось на линии, нас тут на цифровую АТС уже который день переводят, никак перевести не могут, все время сбои в связи. «Ну, теперь понятно, – говорит Маечка, – значит, они нам звонили, а мы не слышали звонка». Тогда она позвонила по мобильному своему, и там, конечно, дежурная рассердилась, что трубку не брали, сказала, что наше такси она уже куда-то отправила… – бормотала женщина, оглядываясь на свою мрачно поникшую подругу, которая то и дело тяжело, надсадно всхлипывала, вздрагивая всем телом.

Упомянутый Вадик жался в углу, то зевая, то мучительно почесывая шею. Сложившаяся ситуация, судя по всему, ему ужасно надоела.