Многоточие сборки

Такой была пришедшая в наш театр девушка Юкки. Откуда явилась Юкки, никто толком не знал, а интересоваться было не принято. Сейчас, вспоминая те события, я не могу с точностью припомнить, откуда у нас появился тот или иной новенький. Точно являлись все они из воздуха и земли, нарождались от невской воды или все же прибредали, прилетали, приезжали, притянутые, привлеченные странной магией Питера, его неповторимым очарованием и силой.

Вот она, черноволосая плосколицая бурятка, а вот и нет ее, только в воздухе кружится сумасшедший шаманский вихрь.

Помещение на Пушкинской, 10 мы использовали с утра и до утра, частенько заранее расписывая сутки, разделяя их на удобные дольки, точно мультяшные звери дольки апельсина: «Мы делили апельсин, много нас, а он один»…

Пришедшие раньше времени ожидали своей очереди, коротая время за чаем на кухне.

Чай приносили по очереди, а вот пожевать было порой и нечего.

– Однажды я, гуляя по заливу, забрел на секретный объект, – рассказывал свою историю зашедший на огонек психолог Яков. – Шел, шел, сперва были складские помещения, коридоры, лестницы, цеха, потом пошли офисы.

Люди таращились на меня, будто я был выходцем с того света, привидением, живым трупаком-нежитью… Ходил, ходил. Обращаюсь к кому-то:

– Где выход?

Ответ:

– Сами бы хотели знать, где выход.

Потом вышел к вахте. Спрашиваю, как выбраться.

Вахтеры тоже таращились минуты две, а потом старший спрашивает: «А вы как зашли-то?»

Я ему мол, шел, шел да и зашел… Что тут такого особенного?

– А вот как зашли, так теперь и выходите.

Ну, я, делать нечего, пошел обратно. Шел, шел и как-то вышел.

Подошедшая за спичками Юкки смачно затягивается, выпуская клубы ванильного дыма из самодельной ореховой трубочки, похожей на голову духа.

Свистит чайник. Кто-то заваривает в кастрюле вторяк. Рядом трется о ноги черная пушистая кошка Шишка. Почмокав трубочкой, Юкки возвращается в зал, подошедший Леша Пупкин из группы «Рождество» привычным движением расчехлил гитару. «Город золотого дракона» – любимая песня Юкки. Но, должно быть, она заранее попросила Алексея поиграть, дверь в репетиционный зал приоткрыта.

Неожиданно идиллию прервал грохот и крик. Мы побросали чашки и бросились в зал. Юкки лежит на полу и стонет, за коленку держится, а коленка у нее какая-то неправильная, и нога вроде как не в ту сторону вывернута, да и с телом тоже что-то недоброе. Словно девушку выкрутил кто-то, точно белье, да так и оставил.

В общем, чтобы понятнее было – задница почти что спереди.

– Лежи. Сейчас скорую вызовем, – шепчет Яша. Бледнеет, выходит, из прихожей доносится звук падающего тела.

– Скорую, быстро! – ору я, подсаживаясь к белой, словно сырое тесто, Юкки.

И хотела бы помочь, да только как тут подступишься? Ее вообще шевелить нельзя.

Юкки тихо поскуливает на полу, Леша вроде как вызвал скорую и теперь вернулся к нам, нервно посасывая сигаретку.

Яша в обмороке, ему хорошо.

Я глажу Юкки по голове – типа, все будет хорошо, приедут ангелы в белых халатах и тебя развинтят. Они поди и не такое развинчивали, повальное увлечение йогой, понимать надо.

– Слушай, Юль, а что сказали вахтеры Яше, когда он на секретном заводе потерялся? – шепчет умирающая Юкки.

– «Как зашел, так и выходи», – ответил за меня Леша, продолжая посасывать незажженную сигарету.

– «Как зашел, так и выходи», – почему-то со сталинским акцентом произносит Юкки. – А ты дракона играл?

– Золотого дракона, то есть «Город золотого дракона», – поправляется он, отчего-то смущаясь.

– Сыграй еще раз.

Леша выходит на кухню и вскоре возвращается с гитарой. Последняя воля приговоренного…

– Как зашел, так и выходи, – глубокомысленно произносит Юкки, и вдруг ее выкрученное против всех законов анатомии тело начинает двигаться в ритме золотого дракона.

– Ты что, ненормальная?! – пытаюсь остановить ее, и тут же мне в лицо летит Юккина пятка. Хрясь! Нет, это не мой нос и даже не зубы, это ее сустав встал на место.

Нога в лучших традициях постановочного боя не долетает трех сантиметров до лица.

А Юкки уже выгнулась всем телом и теперь вертится, перекувыркиваясь и пластаясь по полу.

Хрясь! Второй сустав встал на место. Потом целая серия отщелков, позвоночник проверяет себя на пригодность.

Все!

С последними аккордами песни шаманка падает к нашим ногам, тяжело дыша и орошая пол каплями здорового молодого пота.

Травматизм на площадках

С уличными перформансами не всегда все получается удачно, иногда так и вовсе плохо. Ирка Андреева – жена или нет, тогда уже вдова легендарного Фрэнка[28], горела на перформансе, устроенном Антоном Адасинским[29]. Свои ожоги получил не справившийся с разгулявшимся пламенем Саша Яровой.

Володя Бойков в Прибалтике, делая свой знаменитый перформанс вместе с женой-художницей Инной Рассохиной, обливаясь поочередно тремя ведрами краски, чуть не задохнулся, подобно золотому мальчику Леонардо да Винчи.