Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Дальше – меньше. Но тоже пока еще не плохо. В словаре Даля: «Интеллигенция – разумная, образованная, умственно развитая часть жителей».

За весь мир не скажу – не знаю. Но в XX веке в нашей стране подобное понимание интеллигенции было уничтожено. Начиная с 1917 года, интеллигенции, как таковой, у нас не было – существовала советская интеллигенция.

Заметим, что эпитет «советский» обладает уникальным свойством: рядом с каким бы словом его ни ставили, он это слово уничтожал. Советский магазин – не магазин. Советский писатель – не писатель. Советские законы – не законы. И так далее.

Советский интеллигент – не интеллигент. Советская власть убила у человека ощущение принадлежности к «разумной, образованной, умственно развитой» элите. Какая элита, если интеллигенция считалась прослойкой между двумя главными классами: крестьянством и рабочими!

Так прямо и написано в словаре Ожегова: «Интеллигенция – социальная прослойка, состоящая из работников умственного труда». В качестве прослойки лежали Пастернак и Ландау, Шостакович и Таиров, Мейерхольд и Королев... По велению партии слои сжимались, и тогда прослойке приходилось худо: из нее выдавливали все соки.

В сегодняшнем нашем понимании, как мне представляется, интеллигентность человека характеризуется не развитостью его сознания, не его образованностью или разумностью и даже не его умом, но его отношением к другим людям. Например, словосочетание «интеллигентные деревенские бабушки» нас не сильно удивляет.

(Хотя, замечу в скобках, можно говорить о том, что сегодня интеллигенция – это прослойка между гламуром и народом. Но это – социальный взгляд.)

Привожу мнение по этому поводу ученого, ставшего для нас символом интеллигента, – Дмитрия Сергеевича Лихачева. «Интеллигентность – это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям»[2]. Заметим: ни про уровень образования, ни про уровень знаний Дмитрий Сергеевич не говорит.

На мой взгляд, интеллигент – это человек, который постоянно ощущает себя живущим среди людей и постоянно думает о том, как его поступок или даже слово повлияет на окружающих.

Ценности нашего мира диктует социум. В нашем понимании успешный человек – не тот, кто сумел, например, развить свою душу или хотя бы не запачкать ее, не тот, кто живет без греха, но тот, кто сумел сделать успешную карьеру, критерием которой являются деньги и слава.

Карьеру в этом смысле интеллигенту делать очень трудно. Потому что он постоянно обращает внимание на других людей, а это мешает восхождению по карьерной лестнице.

Интеллигенту всегда трудно жить, потому что все выступы мира он воспринимает особенно обостренно.

Однако пытаться переделывать этот мир непосредственно, путем активного участия в политической жизни, интеллигенту, как мне кажется, невозможно. Максимум чего может добиться интеллигент в политике, – это стать эдаким Икаром: показать пример того, как можно воспарить над землей и погибнуть...

Интеллигент всегда раздражает окружающих своей непохожестью. В любой среде он – иной.

Интеллигенты с большим трудом сбиваются в стаи, а если им это удается – такая «стая», как правило, недолговечна и мало на что способна.

Антоним слову «интеллигент» – хам. (Подробнее про хамство мы поговорим отдельно.)

Мы это слово тоже понимаем не совсем в библейском его смысле. Напомню, что Хам – это один из сыновей Ноя, который, увидев отца голого и пьяного в шатре, не укрыл его, а рассказал об этом своим братьям. Братья Сим и Иафет спиной, чтобы не видеть отца, вошли в шатер и укрыли Ноя. Этих двух братьев отец благословил, а Хама проклял.

(Опять же в скобках замечу: забавно и весьма характерно для нашего мира, что имена хороших братьев – Сима и Иафета – все позабыли, а проклятое имя Хам стало нарицательным, то есть – вечным.)

Хам – это человек, который не имеет в виду окружающих его людей.

Мы привычно считаем, что быть интеллигентом – хорошо, а хамом – плохо. Спросите любого родителя, он скажет: «Конечно, я бы хотел, чтобы мое чадо росло интеллигентным, а не хамским».

В принципе, это правильная и достойная позиция. Но не до конца честная. Мы не можем не признать, что хаму жить легче и сделать карьеру проще.

Если человек существует в системе координат «человек – Бог», у нас не должно быть выбора: мы все должны стараться быть интеллигентами, потому что не Божеское это дело – затачивать локти и лупить ими своих соседей по жизни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология