Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Речь идет не только (и даже не столько) о религиозном смысле в понимании этого слова. Ведь каждый человек во что-нибудь да верит. В то, что большинство людей добрые или большинство – злые; в то, что миром правит любовь или ненависть; в то, что самое главное – это семья или работа; в то, что любовь бывает вечной или не бывает; в то, что много денег приносят много счастья или много заботы; в то, что «каждый кузнец своего счастья» или «без воли Божьей волосок с головы не упадет».

Совсем ни во что не веря, прожить невозможно. В крайнем случае, человек верит в то, что можно ни во что не верить.

Если можно так выразиться: у нас много разных «вер». Однако среди них есть те, которые определяют наш взгляд на мир, наши взаимоотношения с другими в этом мире. Вот это, скажем так: главная вера человека и есть его стержень.

Существуют люди, которые в силу воспитания или обстоятельств в главной вере своей жизни не разобрались. Их человеческий стержень гибок и расплывчат. И по жизни, как правило, их несет поток. У них нет того самого руля – стержня, который, с одной стороны, помогает ориентироваться в житейском море, а с другой, помогает противостоять всяческим бурям-ураганам.

Кто может помочь человеку отыскать свою веру, свой стержень? В первую очередь – родители. А уж если этого не случилось, тогда вступают другие институты: скажем, государство.

При этом надо иметь в виду, что государство – любое – всегда призывает верить в то, во что ему, государству, выгодно. Например, в то, что надо строить коммунизм. Или в то, что богатство и слава – это всегда хорошо. Или в то, что нужно защищать свою Родину в некоей далекой, азиатской стране, лежащей от Родины на расстоянии сотен тысяч километров.

Государство очень хорошо понимает, что общая вера всегда объединяет людей.

Поэтому, например, нация крепче всего объединяется во время войны с внешним врагом. Это единство укреплено общей верой в необходимость этого врага уничтожать.

Разъединяется нация во время войны гражданской, которая есть не что иное, как борьба людей с разной верой.

Есть те, кому удалось государственную веру сделать своим стержнем. Это – рабы государства, но они абсолютно счастливы, как могут быть счастливы люди, совершенно уверенные в истинности своей веры.

Самое главное – свой стержень отыскать. Если человек никогда не задумывается над теми законами, по которым он строит свои взаимоотношения с миром, то большая вера его никогда не найдет.

А без этой веры жить не только очень трудно, но и очень опасно.

Интересно, что о своем стиле (это тема нашего следующего разговора) мы думаем куда больше, нежели о своем стержне. Между тем о своей главной вере надо стараться думать, пытаться осознать ее.

Иначе житейское море может прибить вас к таким берегам... Да что там берегам! Может просто – прибить...

<p>СТИЛЬ ЧЕЛОВЕКА</p>

Стиль человека – это его своеобразный имидж, или, говоря по-русски, – собственный образ.

По сути, стиль – это непохожесть. Мы говорим о ком-то, что кто-то выглядит стильно в том случае, когда этот человек не похож на окружающих, когда он выделяется на общем фоне.

Музыкант, одетый во фрак и вышедший на сцену выступать на концерте, не выглядит стильно, даже если его фрак гениально сшит. Но если в таком виде он придет на молодежную тусовку, про него вполне могут сказать: «Стильный мужик. Молодец!»

Если человек хочет выглядеть стильно, он должен думать не о моде, а о собственном своеобразии.

Поэтому стиль человека, в первую очередь, определяет его одежда, потому что выделиться с помощью одежды проще всего.

Во-вторых, его внешность. Здесь, конечно, тоже можно поискать своеобразия, но все равно наша фантазия ограничена тем, что нам дал Бог. (Хотя, вспоминая Майкла Джексона, понимаешь, что нынче пластическая хирургия в состоянии сконструировать едва ли не любого человека.)

В какой-то мере определяет стиль человека его поведение, но, как правило, это происходит тогда, когда оно уж слишком явно выходит за рамки общепринятых норм.

Менее всего определяет стиль человека его речь, потому что своеобразно разговаривать очень трудно.

И совсем не определяет стиль человека образ мысли. Вы когда-нибудь слышали выражение: «Этот мужик очень стильно мыслит»? И не услышите.

Поэтому люди, для которых процесс мышления – самое интересное занятие на свете, либо вовсе не озабочены проблемами создания своего стиля, либо изобретают его раз и навсегда, как, например, художник Михаил Шемякин.

Стиль не имеет никакого отношения ко вкусу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология