Читаем Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать полностью

Скандал может закончиться объятьями, поцелуями и даже ощущением обретения другого человека.

Ссора всегда заканчивается тем, что вы теряете человека, причем навсегда.

Даже если вы потом помиритесь, вы обретете другого человека. И вы тоже станете иным. Потому что люди, прошедшие через ссору, то есть через субъективную смерть, всегда становятся иными.

Значит ли это, что ссор всегда надо избегать?

Разумеется, нет. Мы все прекрасно понимаем: в жизни случаются разные ситуации, и пройти по ней, ни разу ни с кем не поссорившись, невозможно.

В сущности, человек двигается по жизни в том числе с помощью обретений и ссор. Обретение дарит нам другого человека, ссора отнимает.

Ссора – это возможность отсеять тех людей, которых мы обрели случайно или по ошибке.

Однако принципиально важно, чтобы в ссоре нами двигали не эмоции, а разум. На эмоциональном уровне можно поскандалить – всегда есть шанс или самому извиниться, или получить извинения.

Но ссора – слишком серьезное, слишком необратимое дело, чтобы доверять ее только эмоциям.

Ссориться нужно осторожно. Человек, который слишком любит ссоры, может встретить старость в одиночестве.

Впрочем, почему именно старость? А потому, что это – следующее слово.

<p>СТАРОСТЬ</p>

Чтобы понять, что такое старость, подумаем над тем, что такое взросление, и чем вообще взрослый человек отличается от ребенка.

Принято считать, что взрослый умнее. Это не так. У ребенка – не маленький ум, а иной. Если мы договорились о том, что дети – это не «недочеловеки», а другие люди, значит, и ум у них не «недоум», а просто другой ум.

Казалось бы, не вызывает сомнений вывод о том, что взрослый опытней. Но – так ли? Опять же, у детей и у взрослых – разный опыт.

То есть получается, что и опыт есть, и ум есть и у тех, и у других. Разный, но есть.

А может, зря мы, по привычке, в такие глубины полезли? Может быть, все куда как проще: пожилой человек просто прожил больше лет, чем молодой?

Спорить с этим бессмысленно. Однако нет-нет да и воскликнем мы: «Надо же, ему шестьдесят лет, а ведет себя, как мальчишка!» С другой стороны, любой из нас встречал двадцатилетних ребят, которые кажутся пожилыми и уставшими... Нет, сами по себе прожитые годы не являются критерием возраста.

Мне кажется, для того чтобы понять, в чем принципиальное отличие между молодостью и старостью, надо в очередной раз вспомнить о том, чем человек занимается всю свою жизнь.

Он пытается обратить внимание мира на себя.

Мы говорили о том, что, как только человек вступает во взаимоотношения с миром, мир начинает казаться эдакой плотной стеной из повернутых к тебе человеческих спин. Очень трудно найти лазейку. Трудно встроиться. А ведь хочется не просто добиться уважения мира, но постоянно получать знаки, свидетельствующие о том, что это уважение не иссякает.

Мало того, что это дело очень тяжелое, так еще человек вынужден заниматься им всю жизнь, буквально с первого своего выхода во двор, в ясли или в детский сад.

От этой необходимости постоянно доказывать себя миру человек очень устает.

Степень усталости и отличает молодого человека от старого. Не возраст, заметим, не ум, и даже опыт – степень усталости.

Старый человек – это тот, кто устал доказывать себя миру. (Именно об этом, если помните, мы говорили, рассуждая о том, что такое возраст.)

Я уже писал, что всех нас можно рассматривать в разных системах координат: «я – семья»; «я – Бог»; «я – социум»; «я – друзья» и так далее.

Старый человек – это тот, кто живет в системе координат: «я – я», за границы собственного «я» не выходя.

Старый человек живет не в пространстве, а во времени, постоянно думая о себе сегодняшнем и о себе вчерашнем. Когда мы говорим, что старик живет воспоминаниями, другими словами это означает, что заоконный мир ему не интересен. Он устал от этого «пространства», его волнует только прошлое время.

Мысли о смерти, которые неминуемо посещают пожилых людей, иногда заставляют их рассматривать себя в системе: «я – Бог». Но это все равно – размышления, не выходящие за рамки самого себя.

Каждый из нас ищет в жизни какой-нибудь, условно говоря, допинг. Допинг – это то, что, с одной стороны, позволяет сделать жизнь интересней, а с другой – убеждает нас в том, что мир имеет нас в виду.

Для кого-то это – постоянные любовные похождения; для другого – бесконечное зарабатывание денег, когда важна не сама по себе сумма, а процесс; для третьего – работа и так далее.

Когда у человека исчезает потребность в подобном допинге, значит, он потерял интерес к жизни, устал, то есть состарился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология