Многомирие: Колизей

– Подобная практика закрепилась. Я один из лучших воинов, Свят. Не как Винсент, но всё же. Мне тоже иногда пресс-конференции устраивают. Встретиться со мной – вопрос не такой уж и большой суммы денег. И за девять лет ни на пресс-конференциях, ни среди зрителей я ни разу не видел свою семью.

Петя опёр голову о руку и отвернулся в сторону. Мне показалось, что он снова плачет, но старается это скрыть.

– Ох… У тебя есть семья?

– Жена Анька. Красивая, – голос гладиатора снова задрожал. – Дочка… ей было два года, когда… Перун милостивый, ей уже должно быть одиннадцать.

Петя расплакался с новой силой, а я растерялся.

– Вчера вы говорили о родных, – надрывно продолжил он сквозь слёзы. – Я снова начал думать обо всём этом, хотя казалось, что уже смирился. Их, наверно, нет в живых… не могли же они предать меня. Понимаешь… смерть в амфитеатре – это не способ казни. Это избавление. А наказание у нас другого толка. Это моральное уничтожение.

Я не нашёл, что ответить.

– Петь, я… даже не знаю…

– Говорю же, ты не поможешь. Не забивай голову. Тебе о себе надо позаботиться. Прости, что сказал тебе это всё, просто… просто наболело.

– Всё хорошо, Петь, я же сам спросил.

– Спасибо, что выслушал, – сказал суровый солдат с поломанной судьбой. – Я много лет не плакал. Знаешь, это может прозвучать цинично… ты не пойми меня неправильно, ладно? Я в чём-то даже рад, что ты здесь появился. Все эти разговоры… помощь тебе… Я снова чувствую себя живым. Снова слышу родной язык. Благодаря тебе я вспомнил, кто я. За эти годы я совсем зачерствел.

– Понимаю.

– Спасибо.

Петя лёг и отвернулся обратно к стене.

– Не за что, – прошептал я. Ответа не последовало.

«Колизей – это не просто казнь. Люди успевают погибнуть морально. Истощиться до живых трупов. Петя ещё хорошо держится. Несколько лет, и я стану сломленной бездушной машиной для убийств. Но я не буду сидеть здесь несколько лет. Надо изучить доступные мне способы побега. И линять. Я уже достал ряд полезных вещей, осталось лишь понять, как я могу их использовать».

Я лёг обратно и притронулся к прохладному металлу у себя в кармане. К двум маленьким самодельным ножам.

Глава VI. Худший противник

Некоторые мои знакомые жалуются, что их жизнь проходит уныло: каждое утро одно и то же день за днём. Нет, им незнакомо настоящее однообразие. Да что уж там, я сам зря жаловался на рутину. Можно сколько угодно романтизировать поединки, но на работу или учёбу просыпаться куда приятней. Третье утро подряд я шёл на смерть. Третье утро подряд всё повторялось, разве что слегка менялся состав гладиаторов, и Петя в этот раз никому не предлагал целовать его задницу.

Я, Пётр, Вилберт и Йохан – вот четверо утренних смертников на сегодня. В «комнате ожидания» стояли два парня, а это означало, что как минимум двое из нас должны были сражаться друг с другом. Меня вновь позвали и повели на подъёмник.

– Ка-а-арл Десперати-и-и-ис!

Я уже шёл сам. Страха было всё меньше. Его постепенно заменяли пустота и отчаяние.

– Вы видели, что творит этот парень? Невероятный проигрыш Ферокс, правда?! А как изящно он разгромил Секанди! – не замолкал ведущий. Толпа отвечала сильным недовольством.

«Прирезать бы тебя, пока не успел далеко отойти».

– Этот парень умеет работать ногами, – ведущий усмехнулся. – Ну вы поняли, о чём я. И бегать, и пинаться.

Римские зрители не оценили шутку.

– Кхм-кхм. Ладно. С кем же он сегодня сразится? Граждане великого Рима, встречайте! Пё-о-отр Форте-е-ем!

С другой стороны из-под земли поднялся Петя. И мой страх вновь вернулся. Кажется, я стал бояться ещё больше, чем в первый раз. Но что было действительно страшно? Умереть самому или убить его?

– Вы знаете этого парня. А кто-то из вас и вовсе вырос на его боях. Кто же уйдёт победителем сегодня? Вот это интрига! Гладиаторы, бой!

Мы стали медленно сближаться.

– Не волнуйся, – сказал Петя.

– Да уж, действительно, – ответил я. – Чего уж тут волноваться?

– Сарказм – это хорошо. Помогает держать ум в тонусе. Продолжай в том же духе.

Первое время мы просто ходили кругами. Никто не решался нанести первый удар. Зрители стали недовольно гудеть.

– Я могу тебе доверять? – спросил Петя.

– Конечно, – ответил я. – Я думал, ты мне уже дове…

– Тогда отражай, – перебил меня Петя. – Голова. Раз, два… Три!

Пётр направил удар прямо мне в лицо. Я отразил удар щитом.

– Это твоя стратегия? – спросил я. – Проговаривать удары?

– Пока будем действовать так, – ответил он. – А там что-нибудь придумаем. Бой же не может длиться бесконечно.

– Слушай, есть идея. Меня ненавидят, а тебя любят, так?

– Предположим, и?

– Я должен победить. Ты поднимешь палец, тебя помилуют, и все счастливы.

– Я уже столько лет побеждаю не потому, что меня любят, а потому, что я редко оказываюсь на земле. Любая игрушка со временем надоедает, а я для них не более, чем игрушка. Так что твой план может и не сработать. Придерживаемся моего.

– Ладно, как скажешь. А у тебя уже был такой опыт? – поинтересовался я.

– Живот. Раз, два… Три!

Я вновь отразил удар.

– Левое плечо, – сказал я. – Раз, два… Три!