Многомерная Плесень

— Ну ясно, что опасно! — взмахнула руками я. — Колонизация другой планеты — вообще опасная затея.

— Почему бы нам не предпринять еще несколько попыток наладить с ним телепатическую связь? Что, если мы сможем мирно сосуществовать на данной планете? Построим колонию под куполами, почему бы и нет? Неужели обязательно надо пытаться убить столь уникальную разумную форму жизни?!

— Во-первых, я не говорила, что его обязательно надо убивать! Ну, если он не плесень, выделяющая сероводород. А во-вторых, я уже сто раз пыталась наладить с ним телепатическую связь! Говорю тебе, на второй ступени это невозможно!

— Почему?

— Не знаю! Может, он просто не коммуникабелен!

— Он, кстати, перестал забрасывать нас спорами, — заметил Сократ. — Возможно, это значит, что он отказался от попыток захватить наш космолет?

— Возможно, он просто понял, что забрасывать нас спорами бесполезно, — парировала я, — и прямо сейчас ищет другие способы захвата!

— Чтобы выяснить это, нам надо продолжать исследовательскую работу и не оставлять попыток наладить с ним общение…

Черт! Как же тяжело с этим старым занудой! Я аж вспотела.

Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я тише продолжила:

— Как бы люди ни увлекались гуманизмом, колонизация другой планеты — это военная операция! Вторжение на неведомые земли! Межзвездная интервенция! Мы пришли, чтобы захватить эту территорию, а не для пространных рассуждений о гуманности! А если тебе так хочется играть в добренького, то надо было оставаться на Старой Земле и не трындеть! Но при таких раскладах мы бы до сих пор сидели в саваннах Африки, собирали корешки и охотились на зебр!

— Ты хоть понимаешь, насколько все серьезно? — упорствовал Сократ. — Если он тебя там убьет, твое трехмерное тело здесь упадет замертво! И никакие «танцы с бубном» в медотсеке не вернут в твой организм процессы жизнедеятельности!

— А ты понимаешь, что любое разумное существо, обладающее псионическими силами, представляет большую опасность для детей?! Особенно настолько чуждое и непонятное, как тот псионик!

— Неизвестность пугает, тут я с тобой согласен, — кивнул Сократ.

— Его, кстати, тоже. Похоже, для него мы настолько же непонятные существа, как и он для нас! Возможно, поэтому он и пытается нас убить.

— Он желает нас убить потому, что не понимает, и мы желаем его убить потому, что не понимаем. Я ж говорю, нам стоит предпринять еще хотя бы несколько попыток наладить взаимопонимание.

— Несомненно, — согласилась я. — И третья ступень в этом только поможет.

— Извини, Алиса, но я все же опасаюсь, что ты наделаешь глупостей, — вздохнул Сократ. — Нейросканер, как и раньше, показывает, что ты все еще несовершеннолетняя. И это при том, что у тебя уже вторая ступень.

— Опять это дурацкое устройство! — раздраженно взмахнула руками я.

А Сократ скорбно забубнил в своей обычной занудерской манере:

— Если бы мои разработчики узнали, что я дал псионическое знание несовершеннолетней…

— Значит, будем ждать, когда дети выйдут из амниотической жидкости и псионик сведет их с ума! Но какая тебе разница?! Ты же искусственный интеллект, тебе он не может причинить вреда!

— Не говори так, — скривил он обиженную мину, — ты знаешь, что дело не в этом.

Дурацкий модуль социального поведения! Я же знаю, что эта жестянка только имитирует чувства.

— Кстати, не факт, что не может, — продолжала я. — Возможно, пока мы тут спорим, он как раз учится влиять на работу космолета. Просто раньше он никогда не сталкивался с такими механизмами. Ему просто нужно время, чтобы наловчиться управляться с такими, как ты! Понимаешь?

Сократ угрюмо молчал, поэтому я продолжила:

— Нам всем конец, если он научится.

И тут меня осенила гениальная мысль! Не дожидаясь ответа, я поспешила в свою каюту.

Не хочет давать мне знание! Дурацкая программа! Старый зануда! Мы же с ним в этой жестянке вот уже восемнадцатый год варимся, как он может в меня не верить? Ну, ничего, мы еще посмотрим…

Вбежав в каюту, я с разгона прыгнула на кровать и сразу скрутилась в позу лотоса. Посмотрим, чему я научилась. Я закрыла глаза и остановила мысленный поток.

Я раньше никогда не пыталась влиять на работу электроники, но ведь все бывает впервые. Понимаю, что это нелегально, и будь я поближе к ойкумене, старшие псионики быстро бы засекли несанкционированное использование псионических способностей. Но я же далеко, причем совсем одна. При этом надо как-то решать возникшую проблему, чтобы защитить детей, которые вот уже через месяц должны покинуть техночрева.

* * *

— Знаешь, я тут подумал, — неожиданное появление голографического образа бортового искусственного интеллекта прервало мою медитацию. — В общем, я думаю, ты все-таки права.

Что?! Неужели получилось? Я его глюканула? Я умею влиять на электронные мозги? Но как? В руководстве об этом не говорилось ни слова! Может, все-таки совпадение? Мог же он и сам передумать после нашего разговора.

— Нельзя лишать тебя защиты, к тому же у нас тут особая ситуация, мы должны в первую очередь думать о безопасности следующего поколения. В общем, с этих пор у тебя есть доступ к третьей ступени.