Многомерная Плесень

Человек отправился познавать иные миры, иные цивилизации, не познав до конца собственных тайников, закоулков, колодцев, забаррикадированных темных дверей.© Станислав Лем «Солярис»

— Вот! Видишь? — тыкал Сократ пальцем в голографический экран, где уже в который раз крутилась одна и та же запись, сделанная с фронтальной камеры моего скафандра. На ней было видно, как я протягиваю руки и словно беру кого-то или что-то, произношу слова, будто обращаюсь к кому-то, и мне отвечают, но ответов нет. И пустота вместо Тимура. — Я же говорил! Ничего там нет! Это была галлюцинация!

— Мать моя техноутроба, — обескураженно простонала я, еле ворочая языком. Чувство было такое, будто я плыву и все вокруг слегка двоится. — Что там по диагностике моей нервной системы?

— Никаких отклонений опять не обнаружено! Были только небольшие странности вроде гиперактивности амигдалы и некоторых других подкорковых ядер. Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — призналась я, стараясь не уплывать слишком далеко.

— Мы вкололи тебе ноотропы и нейропротекторы.

— То-то я смотрю, все вокруг куда-то уплывает… — укоризненно заметила я, пытаясь совладать с «плывущим миром».

— А также восполнили некоторые дефициты, поскольку оказалось, что твоя нервная система находилась в состоянии легкого истощения…

Фигасе легкого… Я вздохнула и взяла с тумбочки у кровати стакан воды. Чувство было такое, словно у меня иссохли все внутренности. Никогда раньше я не пила так жадно.

— Когда все началось, — заговорила я, после того как вернула пустой стакан обратно, — это было так, словно кто-то или что-то вызывало невероятно сильную боль внутри меня… И ее возможно было прекратить, только сделав то, что этот кто-то или что-то от меня требует.

— И оно требовало, чтобы ты вышла наружу? — догадался искин.

— Да, — кивнула я. — Такое сильное желание покинуть космолет… Я раньше никогда не испытывала настолько мощного стремления что-либо сделать. При этом я все время понимала, что на самом деле не хочу этого, что это желание не мое и, по сути, мне не нужно то, чего я «желаю».

— Чье же это желание? — задумчиво потер подбородок Сократ.

— Не знаю. Я не могла ничего поделать, не было никакой возможности избавиться от этого кошмара, который разрушал меня изнутри. И это убеждение, что я обязательно встречу Тимура. Умом-то я понимала, что такого быть не может.

— Что-то еще? — поинтересовался Сократ.

— Невозможно было сконцентрироваться на чем-либо хотя бы на секунду. Раньше у меня никогда не возникало проблем с этим. А тогда… Будто кто-то или что-то постоянно сбивало мои мысли и насильно возвращало их к тому, что было нужно ему.

— И ты не могла ничего с этим поделать?

— Я пыталась… Но чем больше пыталась, тем больше боли оно мне причиняло. — Я тяжело вздохнула, и тут меня осенило: — Это все началось, когда я решила сообщить тебе, что видела Тимура в своей каюте! Вчера вечером… Он сказал, что я должна выйти наружу!

— А сегодня, после того как ты проигнорировала просьбу «Тимура», — искин сделал характерный жест пальцами, обозначающий кавычки, — этот кто-то или что-то предприняло более настойчивую попытку вытащить тебя из космического корабля.

— Похоже на то, — кивнула я и после паузы добавила: — Во время моей первой вылазки оно заманило меня к ракоскорпиону, потом в то подземлье. Теперь опять затянуло в эту злосчастную пещеру и попыталось заставить снять шлем.

— Чем бы оно ни было, оно пытается тебя убить, — уверенно заключил Сократ.

— Почему именно в пещере? — нахмурилась я.

— Возможно, потому что там концентрация сероводорода в пять раз выше, чем снаружи? Как ты, наверное, помнишь, этот яд собирается в низинах. А в пещере ты постоянно шла вниз, пока не оказалась в подземелье.

— Надо же, — изумленно вымолвила я, и внутри все похолодело, — тот псионик и правда пытается меня убить.

— Просто за пределами космолета без скафандра ты бы прожила где-то минут пять. А в том подземелье первый же вдох стал бы смертельным, — весомо заметил Сократ и, помедлив немного, добавил: — Надеюсь, ты будешь не против, если с сего момента боевой робот станет постоянно сопровождать тебя?

— Я всячески за, — кивнула я, прекрасно понимая, что это нужно на случай, если местный псионик предпримет еще одну попытку свести меня с ума. Насколько я помнила, такая псионическая способность называлась телепатическим внушением, и ее применение было запрещено на всех планетах, населенных людьми.

Теперь железный телохранитель, конечно, следовал за мной всюду по пятам. Даже, извините, в отхожее место, но от периодически усиливающихся мучений это меня никак не спасало. Я больше не могла ни заниматься любимым делом, ни отдыхать. Что-то или кто-то с завидным упорством абсолютно насильственным образом возвращал мои мысли к совершенно чужеродному и абсурдному желанию выйти наружу.

Я должна была сопротивляться. Ни в коем случае нельзя выходить из космолета. Стоит мне ступить на почву чужой планеты, как следующим «моим» желанием будет снять шлем. А за ним и смертельная доза сероводорода.