Многогранники

Роман уставился в пол, стараясь убедить себя в том, что ничего удивительного тут нет. Маша и Волков встречаются. С чего он решил, что они целомудренно держатся за ручки? То, что у него самого с Юлой так и не дошло до секса, не означает, что у всех так. Вот только увещевания не помогали — Романа душила злость на собственную тупую наивность и на то, что Маша просто его использует. Так же, как Юла, которая могла позвонить в любое время суток и потребовать утешения, как мама, которая звонила ему, только если ей что-то было нужно, например деньги на билет до Лондона. Он сам по себе никому из них не был нужен. Зато он умел всех утешать, поддерживать и виртуозно задвигать на задний план собственные чувства.

— Я бы первым делом ее успокоил и поддержал, — негромко произнес Роман, понимая, что Маша ждет его ответа. — А дальше мы бы думали…

— О чем? Об аборте?

— Маша, слушай… — Роман потер затылок и посмотрел на свои босые ноги, даже вполовину не такие изящные, как у Маши. — У тебя проблема? Волков пошел в отказ?

Маша расхохоталась с ноткой истерики. Правда, к облегчению Романа, быстро успокоилась.

— Почему любой твой разговор переходит на Димку? Он здесь вообще никаким боком. Я спрашиваю о тебе. Если завтра Шилова скажет, что беременна, что сделаешь ты?

— Ты говорила с Юлей? — окончательно запутался Роман, гадая, откуда Юла могла бы…

— Крестовский, хватит тупить! Ни с кем я не говорила. Так сложно ответить?

Видя, что Маша снова на грани истерики, Роман решил уступить, чтобы не заводить их беседу в тупик. Уж уступать-то он умел.

— Маша, мне сложно пока об этом рассуждать, потому что на данный момент эта ситуация совсем гипотетическая…

— Рома, на всех средствах контрацепции написано, что гарантия…

— Мы не спим с Юлей, — перебил Роман, чтобы быть понятым предельно точно.

Маша приоткрыла рот и не издала ни звука. Некоторое время стояла неловкая тишина. Роман хмуро смотрел в пол, Маша — на Романа.

— Ты пошутил? — наконец произнесла она.

— Нет, — ответил он и прокашлялся.

— Но я думала…

— Ты ошиблась, — отрезал Роман.

— Прости. — Маша неловко запустила руку в волосы и начала прочесывать пряди пальцами, будто пытаясь их высушить.

У Романа вообще-то был фен, но он решил об этом не говорить. Ему не нравилась тема их разговора, но ему нравилось, что Маша сидит на его диване и выглядит именно так.

— Прости, — еще раз повторила Маша, посмотрев ему в глаза.

Роман кивнул и, выдержав паузу, спросил:

— Почему ты подняла эту тему? У тебя, ну… проблемы?

Маша нервно усмехнулась.

— Да, но не те, о которых ты подумал.

— Это хорошо.

Роман почувствовал дикое облегчение. Даже голова на миг закружилась. Ему иррационально нравилась мысль, что Маша не будет связана с Волковым навечно.

— Но ты бы настаивал на аборте? — вдруг вернулась к неприятной теме Маша.

Роман не понимал ее настойчивости, но он вообще плохо понимал девушек, поэтому всерьез задумался над заданным вопросом. Думать о гипотетическом ребенке было странно. И страшно. Эти размышления выводили все существующие в его жизни проблемы на какой-то совсем новый уровень. Ключевым моментом здесь становилась зависимость от денег отца.

Маша не торопила его с ответом. Смотрела внимательно, будто видела его в первый раз, и ее взгляд сильно отвлекал. Но Роман все же прошел этот квест.

— Смотри, — начал он, — если бы моя девушка сообщила о беременности, я бы… предпринял ряд шагов.

Маша открыла было рот, но он продолжил, и она не стала перебивать.

— Во-первых, я бы взял паузу в учебе или как-то по-другому решил вопрос с дневной формой. Дальше вопрос бы упирался в реакцию моего отца, потому что от нее зависело бы, нужно ли мне прямо сейчас искать новое жилье или же с этим можно подождать. Дальше я опять-таки либо воспользовался бы консультацией отца, либо нанял бы финансового консультанта со стороны, чтобы инвестировать тот не очень большой капитал, который есть на моем счете. Ну и устроился бы на работу. И снова, в зависимости от ситуации, либо в компанию отца, либо искал бы что-то сам. Ерунда выходит, — со вздохом закончил он. — По-любому пока все упирается в реакцию семьи.

— Рома, — вырвала его из размышлений Маша, — а как бы ты к самой новости отнесся?

— Честно? — спросил он.

Маша медленно кивнула.

— Исходя из того, сколько изменений это приносит в жизнь, я вряд ли прыгал бы от восторга.

— То есть ребенка ты не любил бы?

— Нет, подожди, — замотал головой Роман. — Одно с другим не связано. Не радоваться новости и не любить ребенка — это вообще разное.

— То есть любил бы?

— Я не знаю. Думаю, что да. Хотя я никогда не общался с детьми. В моем близком окружении их нет. Но это ведь ерунда, да?

— То есть ты сделал бы все, чтобы обеспечить ребенка, так? — не отрывая от него взгляда, спросила Маша.

— Ну да.

— А ты женился бы на своей девушке?