Многогранники

— Практика! Я хотел у тебя разрешения спросить. Нам нужно пройти обязательную практику на живом предприятии. Машка пыталась договориться пройти при универе, но там сказали, что на нашем факультете не засчитают. Можно, конечно, купить отчет и отзыв с печатями, но я хотел, короче…

— Ты хочешь, чтобы она проходила у нас?

— Можно же? Да?

— Лично я не против, — медленно проговорил Сергей. — Но нужно еще разрешение Льва.

Димка нахмурился. Он знал, что крестный сделает все что угодно, но обращаться с просьбой лишний раз не хотелось. К тому же ему вдруг пришло в голову, что Крестовский будет проходить практику там же…

— Я с ним переговорю, — меж тем решил Сергей, и давать задний ход показалось стыдно.

Они еще немного посидели в тишине, и Димка вновь начал вырубаться. Перед тем как окончательно провалиться в сон, он почувствовал, что Сергей касается его лба холодной ладонью.

Наутро стало понятно, что в универ он не идет. Градусник показывал 38,6, а сам Димка чувствовал себя преотвратно, поэтому он позвонил Машке, внутренне радуясь, что у него есть повод. Машка немного поругалась, отчего Димке стало дико приятно.

Сергей заглянул к нему попрощаться перед отъездом, и Димка, несмотря на протесты, выполз проводить дядю до двери.

Сергей заметно нервничал, несколько раз проверял, не забыл ли паспорт и телефон, и Димка вдруг понял, что дядя ни разу за все три года не уезжал вот так, чтобы с чемоданом и надолго. От этой мысли стало необъяснимо тревожно. Димка попробовал успокоить себя тем, что, возможно, Лялькины подозрения имеют под собой основание и Сергей их обманывает, а значит, нечего так трястись из-за его отъезда, но в голову все равно лезло, что Сергей сейчас сядет в самолет и поднимется на высоту десять тысяч метров. Димка понял, что его начинает накрывать паникой. Только присутствие молчаливой и грустной Ляльки не позволило ему ляпнуть что-нибудь несусветное.

Когда Сергей в сотый раз все проверил и повернулся к племянникам, чтобы попрощаться, Димка сдержанно пожал протянутую руку, Лялька же вдруг бросилась к Сергею и повисла у него на шее. Димка прислонился к косяку, потому что стоять вдруг стало трудно, то ли от температуры, то ли от накативших эмоций. Сергей выглядел скорее испуганным, чем обрадованным. Он крепко обнял Ляльку и пробормотал в ее макушку:

— Это только на неделю. Я вернусь. Лучше скажи, что тебе привезти?

Лялька замотала головой и уткнулась в его плечо. Димке показалось, что она ревет.

— Ляль, — хрипло позвал он, и стоявшая тут же домработница деловито произнесла:

— Дима, тебе нужно в постель. Я сейчас согрею молока. — А потом обратилась к Ляльке: — Леночка, Сергею пора уезжать.

Дядя посмотрел на домработницу со смесью недовольства и облегчения. Лялька оттолкнула его так, будто он был в чем-то виноват, и бросилась вверх по лестнице. Димка заметил, что она и правда ревет.

Сергей расстроенно покачал головой и произнес:

— Смотри тут за ней.

— Угу, — кивнул Димка и снова пожал протянутую руку, хотя было в этом что-то неправильное.

Лялька не выходила из комнаты до вечера, впрочем, Димка был этому только рад, потому что сил успокаивать и развлекать сестру у него не было. Вздохнуть нормально он смог только после того, как получил от Сергея СМС: «Я добрался, все ОК».

Димка думал, что время без опеки он проведет с пользой. Планировал съездить в офис и побеседовать с Полиной Викторовной. Надеялся на то, что этот разговор поможет ему составить правильное мнение о Сергее, а заодно немного разобраться в ситуации, потому что сказанное Сергеем «старые работники надеются на тебя» прочно засело в мозгу. Казалось, подтвердись эта мысль, и Димка сможет свернуть горы. И плевать, что ему только восемнадцать и никто не воспринимает его всерьез. Отец столько сил отдал любимому делу, сделав все, чтобы обеспечить им с Лялькой безбедное будущее, что Димка не позволит никому это разрушить. Правда, при условии, что его поддержат, потому что восторженным мечтателем он, может, и был, а вот наивным дураком — вряд ли.

Еще он честно собирался съездить к Машке и поговорить с глазу на глаз под предлогом идеи проходить практику.

Однако на деле все как-то не заладилось с самого отъезда Сергея. Димка захандрил. Вообще болел он редко, и каждый раз это было очень неприятно. Особенно потому, что раньше мама всегда была рядом, а теперь он должен был валяться один. Домработница, конечно, заходила к нему раз по десять в день и не предлагала разве что луну с неба достать, и то, вероятно, потому что он не просил. Но беда была в том, что ему не хотелось ничего: ни вкусностей, ни фильмов, ни книг. Он слушал музыку и тупо пялился в телефон, пока глаза не начинали слезиться. Потом немного дремал, а после все начиналось по новой. Несколько раз заходила Лялька, но он прогонял ее, чтобы та не заразилась. Лялька смотрела грустно, и Димке было немного стыдно ее прогонять. Особенно потому что в душе он понимал, что не столько боится того, что Лялька заболеет, сколько того, что ее придется утешать, так как выглядела она совсем потерянной.