Многогранник

– Не-а, – ответил Раф с высокоподнятой головой.

– Хорошо, – Амос встал с места и начал свой рассказ, расхаживая вокруг дивана. – Сегодня я увидел одного человека, который предположительно был лишь частью моей фантазии, но то, что он здесь, значит, что он не моя фантазия, а реальный человек, с которым я встретился два года назад в парке «Для детей и родителей». Понимаете, этот человек мне очень интересен показался с самого начала, и, увидав его сегодня, я удивился и испугался, потому что, ну, во-первых, он изменился чуть-чуть, а во-вторых, мы и толком знакомы не были, потому что – потому. Не знаю: так вышло. И если я попробую с этим человеком начать диалог, мне будет неудобно. А вдруг он вообще не захочет общаться? Хотя зачем тогда она мне кивнула? – он задумался.

– Кхм, – кашлянул Ренат, – она?

– Оу, – Амос понял, что оказался не объективен и раскрыл суть своего переживания, – да, это девочка. Она мне показала дорогу, когда я заблудился, – в нем заиграл неправильный стыд, – а я даже не поблагодарил. Надо же это сделать, – добавил он, как бы оправдывая своё непонятное желание с ней поговорить.

– Хм, ну ладно, – начал Раф.

– Да, я, кажется, понял, о ком ты. Тоже смотрел на первокурсников: как-то у них слишком весело было; ни то что у нас. Мы, помню, стоим втроем, цветы разглядываем да ждём, когда все закончится, – подметил Ренат.

– В смысле? Мы разве стояли вместе? – удивился Амос.

– Ну, да. Ты что, не помнишь? – с непониманием спросил Раф.

– Нет.

–Да уж, вот и друзья, – Ренат посмеялся и задумчиво отвернулся в другую сторону.

– Ладно, продолжай, – сказал Амос.

– А что продолжать? Я все сказал, – пожал плечами Ренат.

– Ну, это хорошо, – продолжил Раф, – но неясно, что мы делаем все еще здесь? Пойдемте в первый корпус! – он встал, схватил пиджак и направился с кличем к двери, но Амос его остановил.

– Ну, и куда ты?

– Знакомиться. Куда ж ещё? – уверенно заявил мальчик.

– Ты на профготовку: у тебя занятие, Ренат на терапию свою: у него тоже дисциплина, а я на дуэль, ибо я тоже учусь, – спокойно проговорил Амос и глубоко вздохнул.

– Точно, – раздосадовался Раф.

Они оделись, каждый взял свои рюкзаки, и направились к выходу.

– Ничего, ангелок, ещё узнаем спасительницу нашего друга, – с сарказмом сказал Ренат и похлопал его по плечу.

Глава пятая

Амос Эбейсс, выбрав Лигу своего отца, обучался по особой программе: с самого начала ему был предложен план, по которому он посещает основные занятия, то есть уроки математики, физики, технологий, языков, все естественно-научные и гуманитарные предметы, и занятия профилированного характера: управление, влияние на массы, законопроектирование, способы конкретного убеждения, манёвренность действий, упорядочивание положений и предписаний, дипломатические дискуссии, ораторство, скрытие неурядиц и многое другое, что так ему досаждало, но постепенно затягивало. Помимо вышеперечисленных дисциплин он мог выбрать себе некой «развлечение», как выразился его отец, но такое, чтобы не перечило основным учебным моментам (Авраам крайне сильно не желал, чтобы его сын обучался чему-то «ненужному, как эти искуссники», и потому запретил даже выдвигать на рассмотрение художественную или музыкальную деятельность в школе). Следовательно, Амосу оставались лишь направления физического мастерства, но ему не хотелось уделять время каким-то обыденным видам, которые так популярны повсеместно; мальчик стремился к чему-то интересному, к чему-то, что поможет задушить гнетущее его изо дня в день чувство досады – он выбрал стрельбу (поначалу из лука, а по достижению тринадцати лет – из «настоящего» оружия), конную езду и фехтование, на которое и отправился сейчас.

«Они думают, что так просто взять и пойти к ней – хах, смешные. Будто не понимают, что мне неудобно. Вдруг это и вовсе не она. А вдруг ей будет неприятно моё появление: я как-никак даже толком и не попрощался, да и не поблагодарил… А они так быстро все решили! Ох, святые игуаны, нужно же было ввязаться в эту дружбу… Будто мне нужны друзья! Если пережил то, что мои родители меня так бесцеремонно оставили здесь, не навещая и не забирая ни разу домой, значит пережил бы и учебу без друзей. На крайний случай у меня есть Граф Жиренский – с ним-то я уж точно буду счастлив… Да уж, родители… Но эти друзья… Вот на что они мне? Может, стоит попроситься перевестись в другую комнату? Хотя, нет. Не переведут: никто не захочет учитывать такую безделицу, как мои переживания и чувства. М-да, вот если бы не Раф, то я бы вполне мог дальше жить спокойно, читая книги, посещая уроки и занятия, потом бы выпустился, пошёл бы в Высшую школу второго этапа, а за ней и работать можно начинать. Разбирал бы бумаги и предписывал предписания… побывал бы в отпуске… Если бы мои мысли слышала Мишель! Эх-х» – пока Амос шёл по длинному коридору, выполненному в импрессионистском стиле, его никак не покидали сомнения и переживания: что-то, что на него давило не прекращая, должно было в скором времени вылиться наружу.