Много разных кораблей

Дойдя до дна, я увидел полянку, поросшую бурыми водорослями, а на ней — кучу угрюмых чёрных камней.

Из бурых листьев торчала здоровенная рыба-игла.

Рыба-иголка, которых полно в матрасах, набитых морской травой.

САМАЯ БЕЗОБИДНАЯ ИЗ РЫБ, — так пишется в книгах.

Я протянул руку.

Рыба тронулась с места и пошла на глубину. В камни.

Она плыла ужасно нелепо, плыла СТОЯ — головой вверх, хвостом вниз. Глубже, глубже…

Я снова протянул руку, схватил иглу и…

МНЕ НЕ ХВАТАЕТ ВОЗДУХУ!!!

Изо рта выскочил серебряный пузырёк. Перед глазами пошли круги. Я потерял сознание…

Чья-то сильная рука тащила меня наверх…

Вот всё, что я помню.

О НОГАХ

Спас меня Марлен.

Это он заметил: со мной что-то неладное.

А Веня?

ОН ДУМАЛ О СВОИХ ДВАДЦАТИНОГИХ.

Обо мне он забыл.

НУ КОНЕЧНО, ВЕДЬ У МЕНЯ ДВЕ НОГИ…

У Марлена с ним был разговор.

Веня целый день потом ходил в пятнах. Как жирафа.

Двадцатиногие, и верно, не давали ему покоя.

То и дело Веня доставал из-за борта ведро воды.

Воду процеживал через марлю.

На марле оставался комочек голубоватой слизи.

ЭТО БЫЛИ РАЧКИ.

Вернее, в слизи было ЧТО УГОДНО, и рачки тоже.

Слизь он осторожно собирал на стёклышко и рассматривал через микроскоп.

НОВЫЕ ВЕСЛОНОГИЕ НЕ ПОПАДАЛИСЬ.

РУЖЬЁ

В каюте, над койкой Марлена висело ружьё.

Необыкновенное ружьё. Для подводной охоты.

Оно стреляло гарпуном. Две стальные пружины вились бок о бок вдоль металлического ложа.

— Этим ружьём можно убить кита, — сказал как-то Марлен.

Я не понял, шутит он или всерьёз.

Если всерьёз, то разве можно такое страшное оружие оставлять на стене, без присмотра?

Однажды, когда Марлена не было, я снял ружьё со стены и попробовал взвести курок. Тяжёлые пружины едва шевельнулись.

Я понял, почему Марлен не боится за ружьё.

Кроме него, с ружьём никому не справиться!

БРИЛЬ

Мы ходили по шхуне растрёпанные и волосатые.

Один Веня в аккуратной соломенной шляпе.

— Очень милая шляпка. Где ты её достал? — спросила однажды Кая.

— Не твоё дело, — обиделся Веня.

— Позор! — сказал Марлен. Он давно присматривался к Вениной шляпе. На корабле — такая панама! Нас примут за диверсантов и арестуют.

— Это бриль, — гордо возразил Веня.

— Вот и хорошо. Выбрось его за борт.

Марлен до сих пор не простил Вене случай со мной.

МЫ ИЩЕМ, ИЩЕМ, ИЩЕМ…

Потянулись скучные дни.

Каждое утро «Тригла» снималась с якоря и шла в «точку» — к заранее намеченному месту.

Таких «точек» Марлен наметил сорок.

В «точке» Марлен и Дима осматривали дно. Веня брал станцию. Я записывал рыб.

Каждый день одно и то же.

Вначале мы с нетерпением ждали возвращения водолазов. А вдруг сегодня нашли?

— Нет! — мрачно говорили они.

И мы привыкли.

Мы только вопросительно смотрели на них, а они в ответ только качали головами.

Потом мы перестали смотреть, а они перестали качать.

Тогда все стали пожимать плечами.

— Кто знает, где эти камни? — говорили мы. — Может, никаких отпечатков-то и не было?

Тогда Марлен вытаскивал из бумажника пожелтевшую фотографию.

— Отпечатки были вот здесь, — показывал он.

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ЯЩЕР

Я так много думал о древних следах, что как-то ночью мне даже приснился ихтиозавр.

Большой, серый. Сначала он шёл по берегу, а потом поднялся на задние лапы и вошёл в воду.

Он подошёл к «Тригле» и, подняв над ней маленькую злую головку на тонкой шее, зловеще замер.

Я проснулся в холодном поту.

— Эх ты! — сказал Марлен, когда я рассказал ему сон. — По-твоему, ихтиозавры на четырёх ногах? А ну нарисуй.

Я нарисовал.

— Это же бронтозавр, сухопутный ящер. А ихтиозавр — морской, вроде зубатого дельфина. Тоже мне художник! Правильного ящера увидеть во сне не можешь!

Больше неправильные ящеры мне не снились.

ГДЕ ЖЕ КАМНИ?

А дни шли.

Мы съели мясо, капусту. Хлеб зачерствел.

Мы перешли на консервы. За обедом капитан стал класть на стол, для желающих, сухари.

Пища богов!..

— Но где же камни?

Этот вопрос мучил нас.

— Кажется, я знаю, — сказал наконец Веня. — Камни выветриваются. За миллион лет камень теряет до половины своего веса.

Марлен посмотрел на него уничтожающе.

И тут меня осенило.

А что, если…

Нет, не может быть! Слишком просто! Скажешь — засмеют.

И я промолчал.

ШПИЛЬ

На носу шхуны стоял шпиль — здоровенная чугунная тумба.

Она соединялась с мотором.

Когда нужно было вытащить якорь, капитан набрасывал на тумбу якорную цепь. Запускали мотор. Тумба, поскрипывая, начинала крутиться.

Цепь наматывалась на неё, якорь неторопливо и важно показывался из воды.

— Отличная машина! — говорил капитан и шлёпал ладонью по ржавой макушке шпиля. — Чёрта своротит!

Ночью Кая сушила на шпиле купальник.

Больше шпиль не интересовал никого.

ЯКОРЬ

Каждый раз, на ночь, мы проверяли, как лежит якорь. Хорошо ли он зарылся в песок?

Однажды Веня, который нырял к якорю, вернулся обескураженный.

— Ничего не пойму, — сказал он, стянув с лица маску и разводя руками. — Вчера всё было в порядке, а сегодня якорь лежит поверх песка. Кто-то ВЫРЫЛ его.

— Это ещё что такое? — возмутился Марлен. — Дом с привидениями? Кто будет рыться на дне около нашего якоря?

— Морские духи, — сказал Дима.

— И всё-таки якорь вырыли, — настаивал Веня.

Дима сложил ладони лодочкой и пошевелил пальцами — это значило: ВОТ ДО ЧЕГО ДОВОДЯТ ДВАДЦАТИНОГИЕ!