Мне повезло: я всю жизнь рисую!

У меня сохранилась эта почетная грамота, где впервые была напечатана моя фамилия, но с опечаткой: Михаил Беломницкий. Потом я привык к этим опечаткам: Белоблинский, Беломинский, Белоглинский.

Там же я впервые поехал в пионерлагерь, довольно жуткий. Старшие ребята все время били младших, особенно «эвакуированных».

Меня от издевательств спасало рисование. Я рисовал смешные комиксы, карикатуры на воспитателей и похабные картинки, особенно ценимые этой шпаной, некоторые даже отдавали мне свой компот. Так я впервые стал зарабатывать своим искусством.

В 45 году мы вернулись в Ленинград, в нашу комнату на втором этаже, чудом сохранившуюся в разбомбленном доме на улице Халтурина (раньше и сейчас — Миллионная). Соседняя комната не имела стены и оттуда открывался потрясающий вид на Неву. После парада и демонстрации все возвращались с Дворцовой площади по нашей улице. Многочисленные родственники шли к нам, в «квартиру». Устраивалось застолье. Пили за победу, поминали погибших на войне и в блокаду. Потом все брали стулья и шли, как в театр, в соседнюю комнату смотреть салют. Под нами были развалины, торчали металлические конструкции, висели, как клавиатура, искореженные лестничные марши. За забором видна была Дворцовая набережная, забитая народом Нева с празднично украшенными кораблями и Петропавловская крепость, откуда производился салют. Зрелище было фантастическое, какой-то сюрреалистический театр. К зиме мы с отцом заложили стенку кирпичами и прожили в этой висящей квартире еще несколько лет. Отец работал в столярных мастерских, сначала в Эрмитаже, потом в Русском музее. Когда Ленинград посетил Шарль де Голль, его поселили во дворце на Елагином острове, и отец надставлял антикварную кровать, в которой спал необычайно высокий французский президент.

Энергичная мамина сестра, тетя Сара узнала, что в городе есть Средняя Художественная школа (знаменитая СХШ), при ин-те им. Репина Академии Художеств, туда принимают особо одаренных детей, платят стипендию и, что было важно, дают рабочую продуктовую карточку. Я сдал экзамен, был принят и с пятого класса стал «сэхэшатиком». А дальше все шло как-то само-собой. Закончил СХШ, потом графический факультет, стал членом Союза Художников СССР, членом Союза журналистов. Много рисовал для газет и журналов, 10 лет работал главным художником детского журнала «Костер», но в основном иллюстрировал детские книжки.

Софья Беломлинская (Биндер) с сестрой Сарой и братом Григорием

Художник-иллюстратор похож на киногруппу, снимающую фильм. Он должен сделать раскадровку — макет будущей книги, найти актеров, одеть их, загримировать, найти «натуру» и построить интерьеры, а главное, найти стиль, манеру, технику рисования именно этой книги.

Я проиллюстрировал более 200 книг, среди которых бывали и неинтересные. Редакторы заговорщически шептали: «Да, мы знаем, книжонка — серая, но автор — старейший член союза или секретарь парторганизации, или работает во влиятельном журнале, или еще кто-нибудь… Но вы с вашим талантом, с вашим юмором, постарайтесь…»

Но все-таки мне везло. Я иллюстрировал много замечательных книг: Хармса, Маршака, Успенского, Голявкина, Пантелеева, Бориса Житкова, Горбовского, оформлял первые книжки Игоря Ефимова, Валерия Попова, делал рисунки к смешным детским повестям Аксенова, к первой публикации Олега Григорьева, к новеллам Сервантеса, к сказкам Дарела, к книге Марка Твена «Янки при дворе короля Артура». В 76 году я проиллюстрировал первое в союзе издание книги Толкина «Хоббит», (она переиздается до сих пор). Очень часто использую в иллюстрациях знакомые лица. Хоббита я рисовал с Евгения Леонова, Янки — с Сергея Юрского и т. д. Очень люблю рисовать шаржи — на друзей, на любимых актеров, писателей, художников. Мои работы находятся в Третьяковской галерее, в Русском музее в Ленинграде, в частных коллекциях.

Я много ездил по стране, был на Камчатке, Командорских островах, на Чукотке. Оттуда впервые увидел Америку (ширина Берингова пролива — 50 км), куда наша семья: я, жена, писатель, которую в России не печатали, две дочери, и внучка эмигрировали 15 лет назад.

В Нью-Йорке я сразу стал работать в газете, делал рисунки, карикатуры, шаржи, рекламу. Оформлял книжки для издательства «Эрмитаж», в котором были напечатаны первые книги моей жены- Виктории Беломлинской-Платовой. Одна из них — «Роальд и Флора» — вышла в финал премии Букера в 1993году. Второй раз вышел в финал «Берег», напечатанный в журнале «Время и мы» в 1999г.

В 1992 с семьей брата в Нью-Йорк приехала мама (отец умер в 71 году). Все эти годы она прожила здесь счастливо и спокойно. Рядом с детьми, невестками, внуками, первый раз в жизни в собственной квартире, уютной, недорогой, имела бесплатную медицину, с homeattendent — святую женщину — Ванду, которую очень любила.