Мне и так хорошо

– Вот мы сейчас и увидим, – коротко ответила Аза. – Давайте встанем ближе друг к другу.

Девчонки приготовились к «потусторонней атаке». Храбрости им предавала лишь одна мысль – чтобы сейчас не случилось, они все равно смогут вернуться в наше общее тело, в нашу общую жизнь и все станет как прежде.

Тесно прижавшись, друг к другу, девчонки следили за парящими в воздухе предметами. Они ждали. И дождались. В углу комнаты, там, где стоял комод, появилась женщина, точнее – призрак женщины. На вид она была уже не молода и даже очень не молода, в свободной белой ночной рубашке и с растрепанными седыми волосами она выглядела довольно пугающе. Под ее потухшими глазами залегли огромные черные круги, а губы вытянулись в одну тонкую линию. Руки были дряблые, и все время тряслись, пальцы длинные и тонкие с множеством серебряных колец с большими камнями. На шее висела серебряная цепочка с внушительным крестом. Женщина все время трогала крест правой рукой и говорила что-то непонятное. Сначала она просто ходила вдоль стены, а потом, остановившись у комода, начала его отодвигать.

– Может ей помочь? – шепотом спросила Аза и улыбнулась. Она не была бесстрашной особой, просто считала, что когда смешно, тогда не страшно. Ну, или, по крайней мере, не так страшно, как могло бы быть. Почувствовав на себе укоризненный взгляд подруг, она добавила: – Ой, да ладно вам.

Тем временем женщина отодвинула комод, и присев на корточки приложила ухо к стене и затихла, продолжая теребить в руке крест. Она казалась такой одинокой и жалкой, такой беспомощной и напуганной, что у Дакоты чуть не вырвался из груди стон. По всей видимости, женщина не обратила бы на это внимание, но Дакота все равно заставила себя молчать.

Сначала женщина сидела тихо, но потом ее тело начало раскачиваться в стороны и она принялась стонать, как будто ей было больно. Она стала гладить руками стену так нежно, будто бы гладила ребенка и все стонала и стонала. Даже в полумраке было заметно, что она страдает.

– Да, ей определенно нужна помощь, – сказала Аза.

– Тихо, – одернула ее Дакота. – Думаю, будет лучше, если она нас не заметит.

– Какой в этом смысл? Мы здесь явно не для того чтобы посмотреть на убивающуюся от горя мадам, – сказала Аза. – Мы должны узнать, кто она и над чем так убивается.

– Давайте все же совещаться чуть тише, – не унималась Дакота. – Нет смысла обращать на себя внимание пока у нас нет никакого плана.

Женщина у стены резко замерла.

– По-моему времени на план у нас уже нет, – сказала Аза и в который раз оказалась права.

Женщина встала на ноги и, продолжая опираться на стену, осторожно обвела взглядом комнату. Она не прекращала стонать, а увидев посреди комнаты трех девушек, застонала еще громче.

– Твою ж мать! – выругалась Аза. – Нас заметили. Стойте смирно и не шевелитесь.

Никто из девчонок и не помышлял о движении, так как страх сковал их по рукам и ногам. Чтобы не делала женщина – это вселяло в них ужас.

– Думаете, она хочет нам навредить? – спросила Дакота не в силах унять дрожь в голосе.

– Определенно, – ответила Аза.

Бриллиант не понравился ответ подруги, и она злобно покосившись в ее сторону, сказала:

– Твой юмор, милая моя, иногда находиться за пределами моего понимания. Мой тебе совет – прибери свое хорошее настроение на более удачный момент, а пока…

Бриллиант не успела договорить, потому что, бросив мимолетный взгляд на женщину, увидела как та медленно скрипя суставами и зубами склоняется над сладко спящим Пашкой. Бриллиант нравился Пашка, так же как и всем нам и за него она была готова драться с кем угодно (иногда из нее прямо вылетала ярость). Только она сделала шаг вперед, чтобы защитить мальчишку, как вдруг женщина неожиданно выпрямилась и посмотрела на Бриллиант таким взглядом, который запоминается на всю оставшуюся жизнь, а потом сказала сдавленным голосом:

– Глаза… Все дело в глазах…

От тяжелого, почти безумного взгляда женщины Бриллиант бросило в дрожь, как во время лихорадки. Если бы она еще несколько секунд посмотрела в глаза девушке, то Бриллиант, скорее всего, упала бы в обморок, но женщина отвела взгляд. Сначала она перевела свой взор на Дакоту, потом на Азу, а потом снова уставилась на Пашку, который продолжал мирно спать.

– Глаза… Все дело в глазах… Мне так жаль…

Долго оставаться возле Павла Алексеевича женщина не стала и, бросив на него последний сочувствующий взгляд, медленно как бы паря по воздуху она направилась на кухню. Девчонки смотрели на нее как завороженные. Ее упавшая на грудь голова, опущенные вдоль туловища худые руки и неестественно сгорбленная спина пробуждали в девчонках жуткий страх и самые худшие опасения.

Как только женщина скрылась из виду, Аза, стараясь запрятать подальше свою взволнованность, сказала:

– Кто-то должен пойти за ней.

– Иди ты, – быстро ответила Бриллиант. – Ты же отвечаешь за нашу безопасность.

– А ты отвечаешь за наше материальное благополучие, ну что-то я еще не чувствую себя миллионером, – отпарировала Аза.

– Дай мне время, милая, – ответила Бриллиант. – Просто обеспечь меня временем.