МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №3, 2015(14)

– тотальное обрушение вселенной, вплоть до изменения физических законов – «Кесаревна Отрада». Мир, допускающий волшебство, не может вынести растущего могущества чародеев, которые стремятся переделать его по своему вкусу. Несколько сильных волшебников практически одновременно начинают миропреобразующие проекты, для которых им требуются сражения, большое количество мертвецов и «механические дива» – хорошо организованные толпы. Война становится все более страшной, отменяются законы не только человеческие, но и физико-химические;

– кризис контакта с более развитым противником, и одновременно кризис в работе сложившейся организации – «Транквилиум». Параллельный мир a la «хруст французской булки», с техническим развитием середины XIX-го века и всего лишь двумя большими странами, которые серьезно между собой и не воевали – пытаются раскачать на революцию агенты КГБ. Патриархальные государства в итоге распадаются, столкнувшись с новой для себя инфляцией, яростной популистской пропагандой и политическим терроризмом. Но и главный герой, мистически одаренный, способствует почти полному истреблению тринадцатого отдела КГБ, закрывает порталы между мирами;

– кризис мировоззрения, которое почти рушится под напором новых тайн, – «Посмотри в глаза чудовищ». Поэт Гумилев, попадая в тайное общество «Пятый Рим», проживает всю историю «малого ХХ-го века» в состоянии каждодневного ожидания «выхода земли из-под ног»: то его встречает Яков Брюс, сподвижник Петра I, то приходится быть посредником на переговорах между главой «Аненербе» и пражским раввином, а то в Африке, поблизости от города вымершей нечеловеческой цивилизации, он видит марш мертвых людей и животных.

Схожий кризис в «Соли Саракша»: персонажи условного ХХ-го века, сталкиваются с «идеями будущего» – могут просматривать память тяжелораненого землянина. И для «чудаковатого профессора» (гибрида доктора Мабузе с профессором Доуэлем) оказывается невозможно их принять;

– кризис личности – ее одновременный распад и рост – «Параграф 78». Протагонист, человек с острейшим семейным и возрастным кризисом, после заражения биологическим оружием очень быстро увеличивает свои интеллектуальные способности. В результате ему приходится переоценивать практически всю жизнь.

В творчестве Лазарчука можно выделить разную глубину, многоуровневость кризисов. В небольших произведениях начала 80-х – таинственное еще не системно, это скорее загадка, ужас в темноте. Конец 80-х и 90-е – это максимальное разнообразие художественных приемов, романы, которые можно считать едва ли не эпопеями, и, самое главное, кризисы охватывают все уровни бытия выдуманного мира. От онтологии (законов физики) до интеллекта главного героя (личности). С середины 0-х – системность описываемых кризисов падает.

При всей фантастичности посылок и разнообразии глубин – каждый кризис прописан максимально подробно и целостно. Дается действующая модель, которую можно сравнить с организмом. Эта модель, в силу своей целостности – максимально правдивая метафора кризиса – тенденциозность автора обернулась бы фальшью персонажей. Но все равно лишь метафора. Нельзя искать в лесу слона по фотографии белки. Однако биологи легко докажут, что оба они хордовые, млекопитающие, да еще и теплокровные.

Вычленим действующие элементы моделей – и сможем сравнивать их.

Структурный элемент высшего уровня – сам кризис. Идет накопление противоречий, которые больше не может выносить старый мир. Для людей – это невозможность поддерживать привычные социальные роли – потому кризис порождает невиданный вал предательств. Для институтов – угроза банкротства, недостаток специалистов и т. п. – и сами институты тоже предают работников, причем, казалось бы, самых нужных: «все подставляют всех, причем – помимо своей воли». Для мира – истончение образности в культуре, бессмысленные войны, трансформация привычных экосистем. Космос перестает быть опорой.

Кризисы у Лазарчука заведомо более проектны и субъектны, чем в реальности. Интригу во «Все способные держать оружие» обеспечивает группа путешественников во времени, тасующих исторические карты для обеспечения максимального предвоенного накала к 2002-му году. В «Опоздавших к лету» идет становление новой мировой сущности, рождается новый Бог, и действует служба, которая пытается этому противостоять. В «Гиперборейской чуме» и «Марше экклезиастов» тайных сил так много, что их мелодии становятся какофонией, но белого шума все равно нет – всегда найдется конкретный виновник, организовавший кризис. Распад общества как таковой, который происходит от простого изменения климата в древней Иудее – исключение.