Млечный путь № 3 2017

(о Стругацких) …они всегда были писателями слишком «актуальными», они опережали время ровно на «дистанцию формулировки». Я бы назвал их писателями прикладной мысли; любая интеллектуальная проблема поворачивается перед ними своей социологически-прикладной стороной. Вот почему, как только они натолкнулись на проблему, интеллектуальную по своей органической природе (столкновение культур и мышлений), они спасовали как раз на том месте, где началась внесоциологическая глубина, и откатились к испытанным социологическим схемам. От этого последние вещи производят впечатление вторичных, внутренне незавершенных. Проблема имеет свою логику саморазвертывания, они ее нарушают, прокрустируют, сводят к неадекватным решениям, которые ужасно несерьезны в сравнении с тем, что угадывается в самой проблеме. Над ними довлеет вдолбленный нам принцип примата материального над духовным, социального над общекультурным. И Малыш, и Пришельцы поражают героев своими вещественными, прагматическими возможностями (вдайся С. в восстановление культуры Пришельцев по их «следам» – и исчезла бы божественная фантастичность, необходимое их всемогущество). Всемогущество это вызывает у героев желание – не познать, а овладеть: в надежде рая. Надежды на спасение человечества у С. последовательно («ХВВ», «ОО», «УНС», «ГЛ» и в последних вещах) связываются с фантастически всемогущим вмешательством «извне». Может, тут виновата как раз социологическая узость позиции?

(о «Мнимом величии») …В «Предисловиях», как и раньше, в «Кибериаде» и «Сказках роботов», строится некая новая литература – литература приема, литература, в которой источником движения является локальный прием и разбегающееся от него множество ассоциаций в толще языка; язык, а не внешний сюжет обеспечивает единство и смысл произведения. Сюжет становится как бы внешней формой (маскировкой), а форма (языковая структура) – подлинным содержанием.

Эссе

Элизабета ЛЕВИН ПРОКОФЬЕВ – ЗНАМЕНИЕ И ЗВОНАРЬ ЧАСА ФЕНИКСА

Аннотация. Предлагаемая статья – сокращенная журнальная версия первой главы книги о С. С. Прокофьеве «Опера ПРКФВ». На основе Дневников, Автобиографии и писем композитора творчество Прокофьева рассматривается в связи с его эпохой и сопоставляется с поэзией Серебряного века. Ключевая роль Прокофьева в развитии современного оперного жанра и киномузыки освещена в свете хронологической модели больших циклов, названных «часами Феникса».

Ключевые слова: циклические процессы, история музыки, история оперы, рождаемость творческих личностей, Прокофьев, время, часы Феникса.

Прокофьев – знамение времени.

В. Каратыгин

Историю жизни человека можно пересказывать по-разному. Можно свести ее к прочерку между датами его рождения и смерти. Можно подчеркнуть лишь те свойства, которые принесли ему успех или славу, и описать одно-два события, ставшие кульминацией всей жизни. Можно пробежаться по биографии семимильными шагами, а можно проползти по ней со скоростью улитки. Можно свести всю жизнь к потоку бессвязных событий, а можно подметить в ней сеть взаимосвязанных цепочек, в которых каждое звено обозначено хронологическими датами.

Это описание становится более наглядным, если читать его под музыку Сергея Прокофьева к сцене полночи в балете «Золушка». Всего за две минуты музыкального текста можно прочувствовать совмещения многих жизненных ритмов: биений сердец Золушки и Принца, перестука колес кареты и топота лошадей, полуночного боя часов и звона колоколов, возвещающих новый жизненный цикл. Вся музыка в целом сливается в шарманку основной темы Любви и Жизни, не прекращающуюся с полночным Перезвоном, возвещающим конец бала и начало будущей жизни.

Дирижер Е. Мравинский поражался мощи планетарного драматизма музыки Прокофьева. Анализируя жизнь самого Прокофьева на фоне его эпохи, я решила пройтись по вехам, обозначенным различными планетными ритмами. Помогают в этом его Автобиография и Дневники, написанные прекрасным литературным языком. В них с ранних лет композитор день за днем воссоздавал картину своей жизни во всей ее многогранности, стараясь не упускать из виду ничего. Прокофьев писал о мелочах быта и о болезнях, о работе и мечтах, об отношениях с близкими и о мировых событиях. В его записях сливаются воедино «Мимолетности» и «Наваждения», «Сны» и «Мысли», «Сарказмы» и «Война и мир».

Сергей Сергеевич Прокофьев (1891 – 1953) был одним из крупнейших композиторов и пианистов XX века. Его старший сын, Святослав, писал в предисловии к Дневникам отца, изданным в 2002 г.: «Прокофьев жил в эпоху, богатую значительными событиями в истории России и всего мира; время бурного развития культуры, значительных событий. Люди, с которыми сводила его судьба с самого детства, в свою очередь были неординарны и оставили свой след на Земле» [2002, т.1, с. 9].