Млечный путь № 3 2017

– Не знаю, я не художник, но большую часть своей жизни я провел на фоне семейных парадных портретов, мне кажется, что они были в несколько иной цветовой гамме.

– Ну и что? Другие краски…

– Комиссар, а сколько и каких цветов использовали художники в том самом восемнадцатом веке, когда юная Мирабелла позировала создателю будущего шедевра?

– Откуда мне знать? Но Таридис наверняка тщательно проверял то, что покупал для своей галереи.

– Не сомневаюсь. Но его интересовала ценность полотна, а не время его написания. Я всего лишь не уверен, что портрет написан тогда же, когда изображенная на нем женщина могла еще вживую предстать перед художником.

– Но какое отношение это имеет к смерти Таридиса?

– На этот вопрос у меня тоже нет ответа. Вы думаете, что это неважно?

– Не знаю, – после некоторой паузы произнес Грин.

* * *

Лютер Додж ждал нас у себя, мне показалось, ждал с некоторым нетерпением, но тут я мог и ошибаться. Любопытство его выглядело нормально на фоне того, что происходило.

– Ключ от башни у меня, но ключ от тайника, того, что внутри, – пояснил дворецкий, – наверное, в банковском сейфе господина Таридиса, нужно его взять, вы ведь можете позвонить господину Робертсону?

– Позвонить-то не проблема, – ответил комиссар, – но без судебного постановления мы можем лишь надеяться на его добрую волю.

К счастью, доброй воли адвокату хватило не только на положительное решение проблемы, но и на его личное участие в церемонии.

Через час после нашей беседы по телефону господин Робертсон-младший вернулся в дом Таридиса, имея при себе ключи от тайного сейфа.

Глава девятая

Чтобы попасть в башню, нам пришлось подняться на второй этаж, пройти по довольно длинному коридору, оказавшись снова перед двумя дверьми: за одной из них мы совсем недавно нашли тело хозяина дома, а через другую мы вышли на лестницу, довольно странную, на мой взгляд. Четыре нормальных ступеньки переходили в винтовую лестницу.

Мы поднялись по этой лестнице и оказались перед дверью, которую нам предстояло открыть, чтобы продолжить расследование, пока почти ничего толком не прояснившее.

Достаточно было лишь приоткрыть дверь, чтобы понять: в башне не все благополучно, судя по невыносимому запаху, там был труп. К сожалению, не труп крысы.

* * *

Додж уверенно признал в покойнике человека, который встречался с Таридисом накануне и о котором никто не мог нам ничего сообщить.

Джулиус вызвал следственную бригаду, и мы покинули башню, но тошнотворный запах преследовал меня еще несколько часов.

– Загадочный гость у нас теперь есть, – задумчиво произнес Джулиус, – искать его не надо, но нам очень повезет, если отпечатки его пальцев каким-то чудом окажутся в картотеке, или кто-то сможет его узнать по той фотографии, которую нам соорудят в отделе идентификации. И не стоит рассчитывать на счастливое стечение обстоятельств, в таких делах оно практически не случается.

Однако и комиссары могут иногда ошибаться. Отпечатки пальцев покойника в картотеке были. В башне Таридиса мы обнаружили труп Чико Филари, известного криминалистам многих стран мира как очень ловкого похитителя картин из частных коллекций.

– Вот так история, – начал рассуждать комиссар, как только мы получили возможность поговорить без свидетелей, – если Таридис знал Чико, то, скорее всего, у них была деловая встреча. А если не знал?

– Но мне кажется, – возразил я, – этот воришка был достаточно известен не только полиции, но и коллекционерам, или это не так?

– Нет, конечно. Ну, я не могу утверждать, что никто из знатоков и любителей живописи никогда не слышал о Филари и его криминальном таланте, но мало кто мог знать его лично, он не стремился к популярности, как часто и те, кто пользовались его услугами…

– То есть вы думаете, что Таридис…

– А зачем еще он мог с ним встречаться? Понятно же, что Чико не был приглашен на прием. И как он попал в башню? Кто и когда убил его? Да и каким образом?

– Можно начать с последнего вопроса, надеясь на результаты вскрытия, – предложил я.

Мы думали, что вскрытие нам поможет хотя бы предположить, какие гипотезы стоит рассмотреть в первую очередь, но все еще больше запуталось. Чико умер от отравления угарным газом.

– Значит ли это, что он умер не в башне? – подумал я вслух.

– Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны об этой чертовой башне узнать абсолютно все! – весьма эмоционально отреагировал на мою реплику Джулиус.

Мы решили, что нам нужно не только подробно расспросить обитателей дома Таридиса, но и поговорить с теми, кто проектировал и строил этот дом. И реставрировал, видимо, тоже.

Но начали мы с тех, кто был сейчас ближе. Естественно, первым, у кого мы попытались получить ответы на возникшие в ходе расследования вопросы, был Лютер Додж.

Комиссар попросил его рассказать все, что ему известно о башне, ее появлении в доме, о возможных тайнах этой странной кладовой.

– Видите ли, с этой башней действительно не все благополучно. Я бы не хотел стать источником распространения дурацких слухов и суеверий, но вы, если я правильно понял, хотели бы знать все об этой комнате?

Глава десятая