Млечный Путь № 2 2020

Аналогичное мнение высказывал и Ицхак Шамир <...> Осенью 1974 года И. Шамир отмечал: "Основной фактор арабо-израильских отношений таков, что все арабские силы, которые не признают нашего права жить в Эрец-Исраэль, не признают и нашего права жить в какой-либо его части. <...> Враг, к которому обращены все предложения о территориальных уступках, вновь прямо повторяет: "Вы готовы вернуть территории? Пожалуйста, мы готовы их принять. Но мира не было и не будет"".

А. Эпштейн, комментируя "переворот" 1977 года, заметил с нескрываемым удовлетворением: "Большое счастье для Государства Израиль, что именно такой человек, как Менахем Бегин, на протяжении более чем четверти века возглавлял парламентскую оппозицию. Для него политика была прежде всего служением - обществу, стране и еврейскому народу в целом, и это очень выделяло его, причем не только в сравнении с идеологическими оппонентами". Вот они эмоции, о которых я упоминал выше...

К Бегину-премьеру (1977 - 1983) у автора двухтомника особенная приязненность. "Когда в одиннадцать вечера 17 мая 1977 года многолетний ведущий выпусков новостей на израильском телевидении Хаим Явин начал эфир со слов "дамы и господа, переворот", М. Бегин был один из очень немногих, кто оказался полностью готовым к подобному развитию событий. Он ждал этого момента так долго, что успел в деталях продумать, как именно будет себя вести, когда это, наконец, случится".

Бегин не был в полном смысле религиозным человеком, но прежде всего отправился в Иерусалим к Стене Плача, "где прочитал наизусть 4-й и 5-й псалмы царя Давида", а "в завершение он прочитал молитву, заканчивающуюся словами: "Творящий мир на высотах Своих, Он да сотворит в милосердии Своем мир нам и всему Израилю"". Бегин получил благословение от рава Цви Йегуды Кука, отец которого Авраам Ицхак Кук заложил философские основы концепции религиозного сионизма.

"Консолидация разных, с точки зрения идеологической платформы, политических сил стала несомненной заслугой Менахема Бегина. <...> М. Бегин сумел дать им всем ощущение дома, ощущение равенства, и в этом заключался его огромный успех как политика и государственного деятеля".

Еще одна важная выписка из второго тома двухтомника: "Программа правительства М. Бегина была сформулирована так, как никакой из подобных документов израильских кабинетов министров прежде. В ней говорилось: "Еврейскому народу принадлежит вечное историческое право на Эрец-Исраэль - землю наших предков, и это право не может быть поставлено под сомнение"". Бегин был категорически против принципа "Территории в обмен на мир" в любом его проявлении и тем более против разделения Иерусалима (с передачей восточной его части в руки палестинских арабов). Он напоминал о Кэмп-Дэвидском договоре, согласно которому Восточный Иерусалим входил в состав объединенной столицы Израиля. "Это блестящее дипломатическое достижение Бегина было бездарно разбазарено идеологами "Процесса Осло"пятнадцать лет спустя", - резюмирует автор двухтомника.

И еще одно достижение Бегина было "бездарно разбазарено" (причем не только левыми, но и Нетаниягу). Бегин: "Мы изменили наши методы самозащиты. В Партии Труда существовала политика ответного удара. <...> Мы перешли к превентивным ударам. Мы выходим навстречу врагам, проникаем на их базы, и расплата настигает их. Теперь мы больше не ждем, чтобы они пришли к нам".

Что касается Ицхака Шамира, то в наследство от Ш. Переса он как глава правительства получил страну, "рабочее" правительство которой в тайне нарушило закон, запрещающий вести переговоры с враждебной организацией, и о многом договорилось с ООП, что легло в основу будущих соглашений Осло.