Млечный путь № 2 2017

Я встал, сжал кулаки (длинные ногти врезались в ладони – новое и странное для меня ощущение), поднялся – медленно, медленно, время растянулось, наверно, раз в десять по сравнению с обычным. Штраус застыл, в глазах его я увидел себя… или мне это показалось, потому что отразилась в его зрачках не Эйлис, а я собственной персоной. Как я мог разглядеть такое на расстоянии трех или четырех метров? Однако панику в глазах Штрауса увидел точно – паника отразилась на его лице.

Я что-то кричал – понятия не имею что именно. Если бы в поле зрения оказался пистолет, я бы Штрауса убил. Хотя… Эйлис понятия не имела, как пользоваться оружием, а я умел, но был ли это я в тот момент?

Я вцепился одной рукой Штраусу в шевелюру, а другой – в горло. Я сжимал пальцы, и это были пальцы не женщины, а вырвавшегося из подсознания монстра. Наверно, я смог бы сломать Штраусу шейные позвонки, но – к счастью для него – не успел.

Краем глаза различил возникшие справа тени, Бесформенные, но быстрые.

И все.

Не было темноты, тишины, шепота, криков, Рая, Ада. Ничего не было, и странно, что я осознавал это «ничего», сознавал себя в нем. И лишь подумав «теперь-то они возьмутся за Эйлис по-настоящему», я провалился в сон. Сон разума, да. Который рождает чудовищ…

6. Экипаж

Их было двое: Джеймс Чедвик и Джеймс Чедвик. Проснулись одновременно, и оба первым делом бросили взгляд на пульт, где высвечивались орбитальные данные, а многочисленные датчики (восемьдесят семь – подсказала память) показывали состояние систем «Ники». Первый взгляд – самый правильный, это Джек и Джек знали по опыту, опыт у них был почти одинаковый, разве что Джек провел три месяца в космосе, а Джек оставался на Земле и следил за полетом Джека по телеметрии и сеансам связи.

Все было штатно. Корабль в порядке – замечательно. Запас воздуха. Химический состав. Батареи. Солнечные, химические, атомные. Вращение. Нагрев, охлаждение.

Хорошо. Через семь месяцев Гордон будет дома.

– Нет, – сказал Джек.

– Почему? – спросил Джек.

– Потому, – сказал Джек, – что «Ника» не в Солнечной системе.

– Не понимаю, – сказал Джек. – Что значит – не в Солнечной системе?

Джек поднял голову и посмотрел сначала в носовой иллюминатор, потом в правый, левый, верхний и нижний. Последовательно, как надо.

– Ты не знаешь. – Это была не мысль, выраженная словом. Джек не представлял, как выразить словами то, что теснилось в его сознании и искало выхода, но Джек был частью его самого, нет, он и был им самим, только не мог знать, что призошло, когда «Ника» пересекла невидимую, неощутимую, а может, вовсе не существующую границу. Джек мог все понять, почувствовать, осознать просто потому, что Джек это почувствовал, осознал и понял.

– Да, – сказал Джек. – Господи, помилуй. Это Солнце.

– Это не Солнце.

– Да. Но надо как-то назвать. Звезда? И что-то не так.

– Согласен. Не пойму – что, но – не так. Не может такого быть.

– Солнце.

– Да.

– Джек, не нужно думать об этом. Наша область ответственности – корабль.

– В полном порядке.

– Спросить Алекса… Я не могу его разбудить. Это происходит спонтанно.

– Да. И уснуть ты не можешь.

– Я не хочу спать.

– Плохо.

– Ты так говоришь, будто…

– Что ты, нет. Это просто констатация.

– Джек, ты… я… как получилось, что…

– Не знаю.

– Я знаю, что ты не знаешь. Но… у меня ощущение, что ты… я… ослеп?

– И оглох, да. Я ничего не вижу и не слышу, я ощущаю, как бьется сердце, но не чувствую ни ног, ни рук, это произошло вдруг, и я перепугался, не знаю, сколько времени это продолжалось, потом я почувствовал тебя, стал тобой…

– Нет.

– Да. Я вижу то, что видишь ты.

– Не я. То, что видит Чарли.

– Да. И мне… нам… как все сложно… нужен Алекс.

– Он спит. И я не могу его позвать. А когда он придет, меня, скорее всего, не будет, и я не смогу его ни о чем спросить. То есть могу записать вопросы в дневник, он запишет ответ. Сейчас я… Господи… Спать…

– Джек!

***

Их было двое: Луи Неель и Луи Неель. Они проснулись одновременно, и оба первым делом бросили взгляд на пульт, где высвечивались медицинские показатели: давление, пульс, температура тела, энцефалограммы и кардиограммы, рН-среда, рефлекторные реакции. Норма, норма, норма… Хорошо. Он и сам ощущал, что все в порядке: ничего не болело, он подвигал ногами, потянулся, пульс частит, но незначительно, в пределах нормы.

Луи отстегнулся, выплыл из кресла и застыл, ухватившись обеими руками за спинку.

Планета. Она занимала половину неба – три иллюминатора: верхний, правый и нижний. Планета была огромна. А может, и нет – возможно, корабль находился на низкой орбите.

Он посмотрел на часть приборной панели, которая прежде его не интересовала. Он никогда не лез в навигацию, это ему было не нужно, Амартия прекрасно справлялся, а когда не знаешь, заснешь ты через час или минуту, лучше не тратить время на операции, не имеющие к тебе прямого отношения. Тем более, в штатной ситуации. Как сейчас.

Как сейчас? Планета за бортом – штатная ситуация?

С точки зрения здоровья – да.

– Красиво, – сказал Луи.

– Очень, – согласился Луи и добавил, нисколько не удивляясь: – Нас теперь двое?