Млечный путь № 1 2018

Он вспомнил ту, которая много лет считалась его матерью. Ее блестящие светлые волосы, причесанные всегда аккуратно – волосок к волоску, золотые кольца на тонких артистических пальцах… Настоящая арийка, не подкопаешься. В ее глазах никогда не было виноватой грусти, что частенько проскальзывала у той, другой, с пепельными пушистыми волосами, у той, что любила букеты из полевых цветов и всегда ставила их на стол в круглую бордовую вазу…

Лаубе закричал, запрокидывая голову, широко раскрывая тонкогубый рот. На шее его натянулись жилы, и в сердце стучала пронзительная острая боль.

Вся жизнь, вся жизнь была ложью. Настоящий ариец… Лаубе расхохотался, и в этом смехе не было ни грана веселья, лишь темный ужас и разочарование от впустую прошедших лет.

Жара накрыла его с головой, укутала, как душное одеяло, не давала вздохнуть. Жара липла к дряблой от старости коже, шевелила острые стрелки брюк, забиралась под тонкую светлую рубашку. Жара была повсюду, и спасения больше не было. Никто не поставит маленького Меира за спину, не толкнет в овраг, стараясь закрыть его от пуль. Никто не пообещает найти его. Никто не найдет. Он потерялся навсегда.

Он выглянул в окно. Алевтина Петровна шла по улице, колыхаясь, как тесто в квашне, потревоженное неосторожной и неумелой рукой. Меир помнил, что из-за нее плакала мама, а на следующий день они оказались в гетто. Она донесла, эта Алевтина Петровна, донесла, надеясь забрать золото, которое, как она думала, хранилось в старом массивном буфете. Глупая, глупая баба. В этом буфете были только кастрюли и тарелки, а золота не было вовсе.

– Я никогда не буду играть с ее детьми, – сказал Меир. Губы его кривились.

Алевтина Петровна подняла голову.

– Аааааа! Смотрите все, извращенец ищет новую жертву! – завопила она голосом фрау Майер. – Только попробуй еще раз заговорить с моей дочерью! Я тебя в полицию сдам!

А кто такая фрау Майер? Меир не знал никакой фрау Майер. Но зато он видел Алевтину Петровну. Дрянь, жадную дрянь, из-за которой погибла его мать.

Сухо щелкнул затвор охотничьего штуцера, остроголовые патроны маслянисто чавкнули, проталкиваясь в казенник. Меир тщательно прицелился и плавно нажал на курок. Он помнил, что был какой-то мужчина в черной форме офицера СС, который учил его стрелять. Что ж, сейчас эти уроки потребовались…

***

Когда полицейские ворвались в квартиру бывшего университетского профессора истории, он улыбнулся им медленно и печально, и в глазах его скользнуло виноватое и какое-то просящее выражение. Если бы полицейские когда-нибудь видели женщину с пепельными волосами, расстрелянную в далеком сорок третьем где-то в полузабытой Белоруссии, они бы узнали это выражение. Но все полицейские были молоды и ничего не знали про расстрелы над оврагами. Да и какое дело им, немцам, до множества белорусских оврагов, наполненных трупами? И какая им разница, чьи трупы лежат в этих оврагах: евреев, русских, белорусов, кого-то еще… Лишь бы не немецкие!

Тем более, что сейчас трупы усеивали мирную немецкую улицу. Похоже, этот старый профессор попросту сошел с ума от жары. Такое бывает. Жара странно действует на людей.

– Положите штуцер, фон Лаубе, – обратился один из полицейских к старику. – Положите штуцер. Мы гарантируем вам жизнь.

Старик продолжал улыбаться странной виноватой улыбкой.

– Знаете, а ведь папа Дитрих меня даже любил, – признался он негромким, почти что шепчущим голосом, и полицейским пришлось вслушиваться в его медленную речь. – Да-да, он был неплохим отцом, уж поверьте. Он катал меня на плечах, возил на рыбалку, играл со мной в футбол… Да-да, многие мальчишки мечтают о таком отце. Но скажите, чего стоило все это, если он, возможно, командовал теми… теми… кто стрелял над оврагом? Над тем самым оврагом…

Полицейские недоуменно переглянулись. Старик был явно сумасшедший. С ним нужно осторожно, у психов мозги работают не так, как у обычных людей. А этот вон сколько народу перестрелял!

– Я только хотел немного сравнять счет… – маленький Меир улыбнулся. Он увидел, что за спиной полицейских появились двое: высокая стройная женщина с пепельными волосами и ласковым выражением печальных глаз, и черноволосый кареглазый мужчина в форме советского офицера. Женщина кивнула ему и что-то сказала. Меир кивнул ей в ответ.

Полицейские не успели ничего сделать: старый профессор прижал дуло штуцера к подбородку и быстро нажал на курок.

Меир означает – излучающий свет…

Александр КРАМЕР ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

1