Млечный Путь, 21 век, номер 4 (49), 2024

- Так это ж андроид! Всего-то навсего, - Болтон даже рассмеялся.

- Нет. Здесь мозг человека. Понимаешь? И ни болезней, ни старения, ни смерти. Просто время от времени замена тех ли иных деталей синтетического тела. И это бессмертие.

- Нет, Нэнси, нет. Мозг же стареет. Мозг может болеть. Свихнуться может, в конце-то концов.

- Извини, забыла сказать, мозг теперь в компьютере, если объясняться языком аналогий. Не компьютерный мозг, пойми правильно, а отсканированный, спроецированный в компьютер, живущий в компьютере. Правда, пока всё это очень хрупкое, - она подвела его к стенду, где демонстрируется устройство такого мозга.

- На искусственных нейронах? - спросил ее Болтон.

- У них, Джон, есть даже ряд преимуществ перед естественными. И при правильном сервисном обслуживании такой мозг не стареет. Это бессмертие, Джон.

- Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что человечество перестало быть живым, отменило себя самого ради бессмертия?!

- Это живое неживое, - ответила Нэнси. - Стоп! А почему ты не знаешь того, что на Земле давно уже известно всем, каждому школьнику?

Он рассказал ей, кто он и откуда. Она слушала его с таким участием, пониманием и жалостью. Он не ожидал. Его покоробила эта ее жалость. Он не мог представить, поверить, что она, Нэнси, и есть это самое "живое неживое". Ее обаяние, молодость, свежесть, да один уже только запах ее волос! Отец рассказывал, что во времена его детства люди очень боялись искусственного интеллекта. И вот, оказалось, не он, а интеллект естественный отменяет, отменил человека.

- Не отменяет, а трансцендирует, - Нэнси угадала эту его мысль. - А заодно оставляет в прошлом нашу отчужденность от неживого. Один наш философ недавно сформулировал: со-бытие живого и неживого. Хотя, на мой взгляд, неживое лишь средство для нашего бессмертия. Но с неживым действительно что-то происходит.

- Нэнси! Ну нет у меня сейчас сил спорить о словах и жонглировать терминами, - обреченность в тихом голосе Болтона.

- Бывает же так: ты болеешь, страдаешь и чувствуешь себя настолько уставшим от собственного тела, неимоверно измотанным, измочаленным им. И мысль - освободиться бы, уйти куда-нибудь в чистый дух. Скажешь, не было у тебя такого?

- Не скажу.

- А я вот освободилась.

- Но не в дух же! - взрывается Болтон, - в какую-то синтетику, пусть и виртуозно изготовленную.

- В жизнь, Джон. Да-да, это жизнь. Без старения и страха смерти. Да и без самой смерти. И почти что без боли. Это свобода. А тебе в твоем возрасте уже поздно, - вздохнула она.

- И не собирался. Уж лучше плавники и жабры.

- Боюсь, ты неправильно понимаешь. Это, - Нэнси ткнула себя пальцем в грудь, - не оболочка для мозга, сознания и прочего. Это и есть я. И у тела есть свои законы.

- Выходит, не такая уж это и свобода, - хмыкнул Болтон.

- Быть может, быть может, но... Нет, я не смогу тебе объяснить, каково это быть бессмертным.

- А как же вы размножаетесь, если тело синтетическое? Неужели дети так и рождаются пластмассовыми, или из чего вы там сделаны?

- Сперма и яйцеклетки замораживаются до трансформации, остальное дело техники. Мог бы и сам догадаться.

- А те, кто ради жизни в иных мирах вывернул свои ДНК, РНК наизнанку? - спросил Болтон.

- Размножаются естественным способом. Но у них получается только один здоровый, хотя бы совместимый с жизнью, ребенок из десяти.

- Значит, много сил и ресурсов отвлекается от освоения космоса на лечение и уход за теми, кто попал в эти "девять из десяти"?

- Нет.

- Что ты имеешь в виду, Нэнси?

- То, что ты, кажется, и сам уже понял. Они усыпляют их. Кстати, вот и ответ на недавний твой гимн во славу неодолимости нашей культуры. Но в чем ты прав - культура им пригодилась... чтобы процесс "выбраковки детей" обставить множеством высокоинтеллектуальных терминов и при этом чувствовать себя моральными, духовными и ответственными за будущее человечества.

- Неужели в ваших космических колониях нет примеров героизма, подвижничества, доброты, наконец?!

- Есть, Джон. И немало. И у модифицированых людей, и у самых что ни на есть обычных, - вдохновилась Нэнси. И тут же, без перехода: - Усыпляющие детей героичны в своем освоении нового мира, и нет, мы здесь, конечно, не знаем подробностей, но вроде бы по-своему добры, - замолчала.

- Во всём остальном добры, - съязвил Болтон.

Повисла пауза. Наконец Болтон продолжил:

- Да! А если здесь, у вас на Земле, кто-то вдруг не захочет... ну, решит остаться живым, что с ним тогда?

- Останется живым, - пожала плечами Нэнси. - Его личное дело. Никто никого насильно не гонит в бессмертие. А ты, мне сдается, уже заподозрил, что здесь торжествует какой-то новый тоталитаризм? Только некоторые не считают нашим личным делом этот наш выбор и даже не признают наше право на него.

- У самых дверей замечательного твоего музея прохожий, распознав во мне человека, шарахнулся от меня, как от какой-то жабы или же крысы.

- Бессмертие не делает человека лучше, - сказала Нэнси, - а кое-кто даже становится хуже, причем намного. Но люди, как ты уже догадался, все чаще и чаще просятся в бессмертие, но многим из них отказывают.

- Почему?