Млечный Путь, 21 век, No 3(48), 2024

Возможно, именно благодаря фрау Ковальчик-Левандовски город избежал чудовищных жертв. Господин Шмидт действовал быстро, нагло и... неумело. Восемь нападений на женщин за два часа, из них половина с нанесением телесных повреждений и попытками изнасилования. Но в ходе экспертизы лишь четыре жертвы смогли опознать преступника, да и то с трудом. Остальные просто не запомнили, как он выглядел, хотя никакого грима или иных средств маскировки нападающий не использовал. Ранения оказались лёгкими, попытки изнасилования не увенчались успехом. На суде прокурор потребовал шесть лет с конфискацией имущества, но защита просила год условно без денежных санкций. Судья пожал плечами и приговорил Андреаса Шмидта к трём годам заключения и штрафу в семнадцать тысяч евро - ровно половине стоимости имущества подсудимого. Котов Швайгера и Маффина забрала сердобольная тёща, потому что жене пришлось выйти на полную ставку, а дочь была слишком мала, чтобы ухаживать за животными. Через год супруга подала на развод.

И преступления, и наказания идеально уложились в среднестатистические данные по городской преступности за послевоенные годы.

Дмитрий Раскин Санаторий "Петля времени"

Кабинет мистера Хаггера весьма и весьма напоминал офис какого-нибудь средней руки адвоката: довольно безликая мебель, в рамочках на стене лицензия и дипломы, стандартной внешности секретарша-андроид принесла мне чашечку кофе. Я мысленно усмехнулся, конечно, но вся эта обстановка действительно успокаивала. И я, подобно клиенту, поддавшемуся обаянию ушлого мэтра, уже начинаю верить, что я в надежных руках и ничего страшного со мной теперь уже просто не может случиться.

- Итак, мистер Уоттсон, - продолжает Хаггер, - вы уже поняли, что мы торгуем не мечтой, не грезами, а реальностью, - эффектная пауза. - Причем именно вашей реальностью.

- Иначе бы я не сидел бы здесь перед вами, - я демонстрирую, что принимаю решение здраво, а вовсе не потому, что поддался его чарам.

- Очень хорошо, - он дает понять, что оценил эту мою независимость. Он, де, именно с такими клиентами и хотел бы работать. - От вас теперь требуется только лишь определиться с тем периодом, э-э, моментом вашей биографии, точнее сказать, судьбы, на котором вы хотели бы остановиться.

- И вы загоните его во временную петлю, я правильно понимаю?

- "Загоните" слишком грубое слово в данном случае, мистер Уоттсон.

А я и хотел, чтобы прозвучало грубо.

- Ну, тогда закольцуете. Так будет мягче и правильнее? - действительно, чего это я тут изображаю перед ним.

- В любом случае всё это метафоры, - поморщился Хаггер. - И не слишком-то точные. Ладно, не будем о терминах.

- А на какой срок это будет возможно? - у меня получилось растерянно, кажется, даже просительно.

- На любой. Вы будете раз за разом проживать выбранное вами мгновение, столь дорогой для вас эпизод вашей собственной жизни. Можем даже организовать вам пожизненно.

- Звучит, как пожизненный срок. Вам не кажется, мистер Хаггер?

- Но я бы вам не рекомендовал, - он игнорирует мою реплику. - И не только потому, что это будет гораздо дороже. Но решать, безусловно, вам.

- Я уже выбрал свое, мистер Хаггер, - пытаюсь вернуться к показной твердости я.

- Прекрасно, прекрасно, - это у него уже практически интонация официанта: "Прекрасный выбор". Кажется, он издевается. - Вам надо будет только указать время, место, приложить список действующих лиц, - этот его переход к деловому тону, - как можно более подробно описать собственные эмоции и переживания... без ложной скромности, мистер Уоттсон, и без ложного же стыда. Хорошо?

- Но позвольте! За все эти годы, за прожитую жизнь после мое восприятие могло измениться, не совпасть с моими чувствами, мыслями, что были тогда. Так у вас что - возврат в мое прошлое или же просто реконструкция?