Млечный Путь, 21 век, No 3(44), 2023

Судя по документам, "Дело Сикорски" было открыто в Мировом Совете немедленно при обращении Уль Хата, Шензи и Серосовина. Кстати, то, что его уже тогда стали называть именно так, а не "дело Комкона-2", говорит об атмосфере; об этом ниже. Дежурная группа Совета (старшим в этот день, к счастью, был Геннадий Комов, историк) потребовали немедленно перевести архив Комкона в свой Архив. Сикорски возразил - это равносильно открытию архива, а у нас "тайна личности". На что Комов дословно заявил следующее. Либо Абалкин и все подкидыши - люди, тогда вы - убийца, либо они не люди, а, как вы говорите, "автоматы Странников", но тогда какая, массаракш-и-массаракш, тайна личности?! Совет немедленно назначил Комиссию для сбора информации и подготовки рассмотрения, и объявил, что само рассмотрение через неделю, открытое и гласное.

Насколько я понимаю, пока Комиссия разворачивает работу, начинает собирать информацию, вызывает свидетелей и предварительно их заслушивает, Сандро (предположительно) бросается в Архив и за сутки припрятывает (не прячет, а именно "припрятывает") три-четыре десятка самых чувствительных документов. Через день в Архиве появляется (предположительно) по поручению Сикорски Клавдий и прячет около сотни документов по нескольким делам. Сандро встречается с друзьями Руматы, а запись разговора - предположительно, ночью, чтобы не наткнуться на Клавдия, - припрятывает в Архиве. По традиции Архив (и некоторые историки) работают круглосуточно.

В течение недели Совет заслушивает Уль Хата, Шензи, Серосовина, Сандро, Бромберга и еще нескольких участников событий. По принятой в Совете процедуре они предельно сжато излагают только факты, причем событиями на Арканаре Совет не слишком интересуется - только тем, что связано с Комконом. Уль Хат и Шензи, надо полагать, обиделись, - они могут рассказать много интересного - но Совету явно не до них. Глумова, Каммерер и Сикорски отказываются от выступлений, причем Каммерер пояснил, что делает это потому, что понимает свою личную ответственность, однако оправдывать или критиковать своего начальника считает безнравственным. Глумова и Сикорски отказались и от ответов на вопросы, процедура это допускает.

От Сандро Совет узнает о судьбе Руматы и Киры. Кстати, сам-то он узнал это почти случайно - на Румате был обруч с передатчиком, а Сикорски назначил именно Сандро следить за Руматой; запись с обруча в Архиве нашлась, естественно, перемещенная Сандро. Нашлись и некоторые другие документы, предусмотрительно перепрятанные Сандро, нашлись (предположительно) при его помощи. Некоторые не нашлись, но это никого не удивило. Подумали (предположительно), что Сикорски просто не все документировал; а если кто-то из историков подумал другое, то промолчал - теперь-то какая разница.

Насколько я понимаю, именно история с Руматой существенно повлияла на восприятие ситуации Советом. Одно дело - "непонятно кто" Абалкин и какая-то арканарка... как ее? - Кира, сама виновата, не в свое дело полезла, и совсем другое дело - вполне землянин Антон (Румата). В Совете не приняты реплики, но о настроениях можно судить по "табло". При Совете есть две группы - психологов и социологов. Они по очереди, обычно раз в пять минут (но бывает и чаще) рассылают всем членам Совета какой-нибудь короткий вопрос, ответы на который (усредненно) тут же отражаются на табло. Например, должен ли был X убивать Y? Да - 0,5. Нет - 0,4. Виноват ли X в убийстве Y? Да - 0,7. Нет - 0,1. Это я шучу; как сказали бы в древности, троллю психологов на социологическом материале.

В итоге Совет реорганизует Комкон, радикально урезает полномочия того, что остается, снимает Сикорски, советует возродить "Комитеты по этике" при научных организациях, распущенные ранее, при создании Комкона. Во главе того, что осталось от Комкона, оказывается Каммерер. Совету, судя по табло (эти данные сохраняются) показалась симпатичной его позиция.

Итак, вопрос о Комконе и Сикорски, в основном, прояснили. Куда двигаться дальше? Был выбор - углубляться в вопрос подкидышей и детонаторов или отправляться на Саракш. Некоторые документы о дальнейшей деятельности Комкона в Архиве, естественно, были. Я поработал два дня, однако ничего существенного не нашел. Комкон отслеживал подкидышей, их по-прежнему старались не пускать на Землю. Сикорски жил сам по себе, писал воспоминания, иногда посещал понятно какой музей. Как воспитанный человек, он предупреждал о дне и времени своих визитов, и в это время Глумова чисто случайно в музее отсутствовала. При визитах в музей и работе с экспонатами (он пытался как-то исследовать детонаторы) его сопровождал, причем по настоятельной просьбе Комиссии - не спуская с него глаз, сотрудник отдела неопознанных предметов. Чисто случайно - один из молодых и хорошо подготовленных бывших сотрудников Комкона. Кстати, многие люди, знавшие историю Комкона, старались Сикорски не замечать, а заметив - не узнавать. Он, как воспитанный человек, отвечал им взаимностью.