Млечный Путь, 21 век, No 1(46), 2024

Старики привязались к ней, звали доченькой. Она знала все их нехитрое хозяйство. Странно только, что ванную они держали закрытой на ключ. Иногда там надолго запирался Аркадий. Что делал, непонятно, но Люба не беспокоилась, значит, и Тане волноваться незачем.

Однажды Таня пришла раньше, чем обычно, старик был в ванной комнате и не успел прикрыть дверь. Он сидел на высоком стульчике у верстака, рассматривая что-то в здоровенный микроскоп. Таня такие видела только в кино про безумных ученых.

В тот день они ей все рассказали. Таня была шокирована услышанным. Взламывать чипы? Но это же преступление!

- Преступление - это то, что искины сделали с людьми. Мы их придумали, а теперь стали их рабами. Слава богу, не перевелись еще люди, которые хотят сами управлять своей жизнью, и я в меру своих сил им помогаю, - услышала она в ответ.

Аркадий еще долго говорил о свободе выбора и демократии, но она пропустила все мимо ушей, слова были мудреные, слушать скучно. Странно, что они не побоялись ей открыться. Как будто были уверены, что она не донесет. А почему, собственно? Кто они ей такие, чтобы рисковать собственной безопасностью?

- Попробуй, дочка, тебе понравится, - убеждал Аркадий, и она из любопытства согласилась. Но в руки Любе не далась, хоть та уверяла, что много лет работала медсестрой. Пошла к знакомому хирургу, чтобы вынул чип, и договорилась, что потом водворит его на место. Щедро заплатила за работу и за молчание.

И правда, жизнь заиграла новыми красками. Появилось чувство вседозволенности. Отключая чип, она могла проделывать все то, что не позволял ее социальный статус. Жене Вычислителя запрещалось появляться в казино, посещать элитные магазины, закрытые вечера с участием иностранцев и так далее. Теперь же, нажав кнопку на своих элегантных часиках, она исчезала из поля видимости всеведущих искинов. Конечно, люди продолжали ее видеть, но это было не опасно. Никто не проверял, имеет ли право она здесь находиться, так привыкли полагаться на искусственный интеллект, который все контролирует.

Свобода свободой, но денег стало не хватать. Одеваться нужно прилично, чтобы соответствовать. Серж, глядя на нее, тоже взалкал запретного. Прикинул, что можно неплохо заработать, и начал поставлять Аркадию клиентов.

И вот теперь все закончилось. Она не виновата, правда. Так получилось.

Дверь не открывалась - сменили код? На стук никто не среагировал. Татьяна вышла из подъезда. Возле него топталась приземистая желтолицая старушка в ватной куртке.

- Не видели Бланков сегодня? Дверь не открывают, может, заболели? - спросила ее Таня. Та подозрительно воззрилась на нее: "Ничего не ведаю. А ты откуда будешь? Из надзора?" Узнав, что Таня пришла навестить подопечных, порылась в кармане засаленного ватника и вытащила письмо.

- Вот, для тебя оставили. Я не читала, хотя могла бы. Поняла? Покойница меня не жаловала, а зря.

Старуха развернулась и, хромая, отправилась восвояси.

- Спасибо! Как вас звать, бабушка?

- Марта Рикейрос, - буркнула она, не оборачиваясь, и заковыляла дальше, к хостелю напротив.

Про какую покойницу она упоминала? Неважно, скорее домой! Письмо жгло руки, но она вскрыла его только в своей комнате.

"Дорогая Танюша!

Завтра придут нас выселять, приказали собрать вещи. Наверняка по доносу Марты, вон за окном маячит. Бог ей судья. Если у нее осталась хоть капля совести, она передаст тебе это письмо, больше просить некого.

Дочка, родная, не думаю, что теперь нам разрешат видеться. Но ты все-таки постарайся нас найти, мы так к тебе привязались! Если не свидимся, помни, что были люди, которые любили тебя. Наслаждайся жизнью, пока молодая, и вспоминай нас добрым словом. Всю жизнь мы старались служить людям, Аркадий учительствовал, я лечила. И вот что получили на старости лет - нас выселяют. Ничего, как-нибудь проживем. За нас не беспокойся, думай о себе. Помни, ты имеешь право сама строить свою жизнь, не разрешай другим управлять собой. И еще: настоящая свобода внутри, ее никто отнять не может. Танечка, береги себя. Обнимаем. Твои Бланки".

В глазах защипало. Они ей доверяли, а она... Попробую обратиться к Нине, вдруг поможет узнать, куда их переселили. Однако здесь что-то не так. Люба пишет, что их перевозят с утра, но она пришла так рано, а в доме уже никого нет.

Служение людям? Это только красивые слова. От кого она их недавно слышала? От Жека, да. Вчера. Они с Робертом громко спорили о всякой ерунде - смысле жизни, служении человечеству, о таких вещах, о которых Татьяна никогда не задумывалась. Но для мужа эти слова что-то значат. Давно они с ним ни о чем толком не говорили. Таня злилась, что он не обращает на нее внимания, охладел, а оказывается, дело в работе, которая его измотала. Бедный Женька.