Млечный Путь, 2012 № 03 (3)

— Вы неверно поняли меня, сэр. В вашей натуре отсутствуют те математические перцепции и познания, которые только и могут быть основой характера. В вас нет ничего математического. Как сказал Шекспир, «вы годны только для измены, порчи и коварства». Ваш ограниченный интеллект не способен понять и оценить высокий ум. В этом вся разница между вами и нами, Сердами, между инфинитезимальной и нефинитной величинами, если можно так выразиться. Увы, рискну заметить, что вы не в состоянии охватить умом даже проблему курьеров!

Я признал, что проблему курьеров, скорее всего, следует классифицировать как отсутствующую в перечне моих познаний. Я выразил сожаление по этому поводу и пообещал исправиться. Я смутно надеялся, что моя судьба, может быть…

— Деньги! — раздраженно воскликнул он. — Послушай-ка, парень! Неужели ты надеешься подкупить римского сенатора звоном медяков? Нет! Все твое хваленое богатство, которым ты кичишься, даже если разменять его на монеты в десятую долю цента, не покроет и десятой части того пространства, которое охватывает взгляд человека, оценивающего орбиты планет и охватывающего разумом саму бесконечность.

Я торопливо заверил его, что никому не собираюсь навязывать свои дурацкие доллары, и он продолжал уже поспокойнее:

— Ваше письмо меня немало удивило. Я полагал, что вы последний человек в мире, который мог бы надеяться получить от меня согласие на женитьбу. Однако, заботясь о вашем будущем… — и вновь я заметил в его маленьких глазках зловещие огоньки. — …И еще больше заботясь о счастье Абсциссы, я решил, что вы сможете на ней жениться… При некоторых условиях. Да, при некоторых условиях, — повторил он, едва скрывая ехидную усмешку.

— И что это за условия? — с энтузиазмом воскликнул я. — Просто назовите их!

— Все очень просто, сэр, — продолжал он, и резкость его речи теперь превратилась в жестокость. — Вам надо только доказать, что вы достойны стать членом математической семьи. Вам надо только выполнить ту задачу, которую я собираюсь сейчас же вам дать. В вашем взгляде я вижу вопрос: что это за задача? Что ж, я скажу вам… Дифференцируйте себя в той благородной отрасли абстрактной науки, в которой, как вы сами должны признать, пока что являетесь дефектной величиной. Я самолично вложу руку Абсциссы в вашу ладонь, как только вы предстанете передо мной и к моему удовлетворению решите проблему квадратуры круга… Впрочем, нет! Это слишком простое условие. Не следует обманывать себя. Ну, тогда, скажем, вечный двигатель. Вам это по душе? Вы считаете, что это лежит в границах ваших умственных способностей? Вы даже не улыбнулись. Возможно, вы полагаете, что ваших талантов недостаточно для решения проблемы вечного двигателя. Некоторые люди уже признали, что им это не по плечу. Ну, тогда дам вам еще один шанс. Мы упомянули проблему курьеров, и вы, как мне показалось, выразили желание больше узнать об этой гениальной задаче. Предоставляю вам такую возможность. Посидите пару дней, когда ничем больше не будете заняты, и откройте принцип бесконечной скорости. Я имею в виду закон движения, который позволит преодолеть бесконечно большое расстояние за бесконечно короткий промежуток времени. Если хотите, для упрощения можете кое-что позаимствовать из практической механики. Изобретите способ, который поможет опаздывающему курьеру ехать хотя бы со скоростью шестидесяти миль в минуту. Продемонстрируйте мне этот способ (конечно, когда придумаете его) математически, а затем примените его на практике — и Абсцисса будет ваша. А пока вы этого не сделаете, буду благодарен, если вы не станете беспокоить ни меня, ни ее.

Вынести такую пытку у меня не хватило сил. Я механически встал и, спотыкаясь, вышел из комнаты и из дома. Даже забыл там шляпу и перчатки. Около часа я брел наугад при лунном свете. Но постепенно мне удалось прийти в себя и вновь обрести способность мыслить. Как видно, мне помогло мое математическое невежество. Если бы я понимал истинное значение требований профессора, моя тоска стала бы совсем безнадежной.

А так я решил, что справиться с проблемой шестидесяти миль в минуту, наверно, все-таки можно. Во всяком случае, надо попытаться, хотя успех, конечно, не гарантирован. И тут мне пришел в голову Ривароль. Надо обратиться к нему. Надо мобилизовать его эрудицию в дополнение к моему понятному упорству. Я тут же отправился к нему.

Как оказалось, ученый муж обитал на четвертом этаже в тыльной части дома. Я еще никогда не был у него в комнате. Когда я туда вошел, он как раз что-то наливал в пивную кружку из бутыли с этикеткой «aqua fortis»[2].

— Садитесь, — сказал он. — Нет, не туда. Это мой Сборщик мелочи.

Однако он опоздал. Я уже беспечно плюхнулся на удобное с виду кресло. К моему чрезвычайному удивлению, оно тут же выдвинуло пару костлявых рук и обхватило меня так крепко, что все мои попытки освободиться оказались напрасными. Потом над моим плечом появился череп, который со зловещей фамильярностью ухмыльнулся мне прямо в лицо.