Млечный Путь, 2012 № 03 (3)

Нечто, озлобленное, разъярённое, оскаленное, летело на уровне лобового стекла. Значит, всё же птица?

Нет. Бешеная, озверевшая, спятившая кошка.

Да о чём это я? Мысли медленно возвращаются в реальность. Ты… Ты хоть понимаешь, придурок, что произошло? Дорога. Поворот. Заснул за рулём. Дорога. Поворот. Дерево. Дерево! Дерево!

Господи, всё же ты есть… Я только что избежал гибели. Медленно, медленно начинаю понимать, что это мог быть последний поворот в моей жизни. Нет, я понял сразу. Осознал — сейчас. Странно. Очень странно, что меня, едва не ушедшего в мир иной, трясёт от ужаса, навеянного неведомой тварью, влетевшей на скорости в 100 километров в час на стекло моего авто… Как же это? Почему меня трясёт от дикой, ощерившейся пасти кота, врезавшегося мордой в лобовое стекло? Сегодня, в 01:11, я едва не погиб. Так почему трясёт совсем от другого?

Кафе я обнаружил через два километра. Второй час ночи. Всё, с меня хватит! Пью дешёвый коньяк, заваливаюсь спать.

Сон — провал. Лечу в бездну. Кричу во сне. Один кошмар сменяет другой. В шесть утра, с больной головой, усилием воли вырываю сознание из этого ужаса. Вспотевший, лежу на кровати. Спать — без толку. Засну — снова будет тот же кошмар. Что-то не даёт покоя. Что? Что-то не очень важное, второстепенное. Но… в то же время — важное.

Как так: важное и не важное?

Важное и не важное?

Важное и не важное… Разве бывает так, чтобы было одновременно важное и не важное? Нет, так не бывает. Куда-то мягко падаю. Падаю… Плыву в голубых волнах. Плыву… Или всё же бывает? Наверно бывает. Есть что-то второстепенное. Не очень важное. Но в этом второстепенном какая-то деталь. Деталь, которая важна. Волны… Вот, кажется, ухватил: важное и не важное, это когда во второстепенном есть важная деталь. Волны… Волны баюкают под тёплым-тёплым солнцем. И облака. И облака. И облака. Облака плывут. Важное и не важное… Волны… Важное и не важное…

— М-м-м-а-а-а-а-а-а!!! — леденящий душу визг выбрасывает меня из кровати.

Дьявол! Сердце на грани инфаркта. Резкая, разрывающая боль: оно словно лопнуло. В темноте, в двух метрах от меня, на стуле — скалит пасть огромный тёмно-серый кот. Глаза пылают безумным огнём. Нет, с этим что-то надо делать. Обессиленно валюсь в кровать. Что же это? Дуновение леденящего сквозняка, и кот — медленно растворяется в воздухе. Откуда, откуда сквозняк? Вытираю холодный пот. Морок?

И тут… Важное и не важное складываются вместе, как решённая головоломка. Осколки мозаики — срослись. Внезапно понимаю: во всём неважном меня мучила одна деталь, которую я никак не мог уловить. Найти ей место в логике головоломки. Вертелась в мыслях, в подсознании. Вертелась, пока не встала на подобающее место: ошейник. Малиновый ошейник с серебряным колокольчиком.

Та ночная тварь на стекле… была в малиновом ошейнике.

Та ночная тварь на стуле… — тоже.

Несмотря на предшествующие злоключения, поездка вышла удачной. Давно угнетавшая ситуация, неожиданно для всех собравшихся, разрешилась в течение часа. На душе стало удивительно легко. Смущало одно: от жены за всё время — ни одного звонка. Я, правда, и сам не звонил, оправдывая всё занятостью. Да и осадок от последнего разговора мешал сделать первый шаг. Но это дела семейные, приеду домой — улажу.

По пути заехал в цветочный салон и купил тридцать одну розу, двух оттенков. Розы красиво оформили, чередуя бледно-кофейные, как любит она, с бледно-терракотовыми, как люблю я. Вышло нарядно и празднично. Члену семьи — тоже, в знак примирения, подарок. Жёлтый, с синими пятнышками мяч. Всё-таки жизнь мне спас, каналья. Сам того не подозревая — спас. Кабы не приснился мне… на том повороте…

Вечерело. Дома осветились первыми огоньками. Только наши окна отчего-то темны… Это озадачило, насторожило, ведь жена не переносила полумрака и постоянно устраивала световые иллюминации.

…В квартире темно. Я иду, включая всюду свет; иду и зову жену. Потом кота. И никого, никого не нахожу… Набираю её номер. Внезапно… внезапно по натянутым нервам резанула мелодия звонка. Что такое?.. Телефон пронзительно заливается где-то рядом. И только сейчас, судорожно оглядываясь по сторонам, я понимаю, какой в квартире хаос. Да, я тоже оставил беспорядок. Беспорядок, но не погром! Ограбили? И тут я услышал слабое всхлипывание. Иду на звук. В спальне, на полу, забившись в угол, в каких-то тряпках куталась моя жена.

Увидев, что направляюсь к ней, она взвилась, швырнула в меня чем-то, но… тут же погасла, сникла. Хриплым, сорванным голосом устало произнесла:

— Всё, как ты хотел. Его… больше нет.

Я успел перехватить брошенную в меня штуку, знакомо звякнувшую. Дзинь-дзинь-звяк. Рука сжимала малиновый ремешок.