Младший сын князя. Том 2 (СИ)

— А дрожат они из-за холода, я так понимаю? — всё так же безэмоционально спросила сестра, посмотрев на меня своими ледяными глазами.

— Дрожат они потому, что волнуются — всё-таки два человека из великого рода стоят перед ними. Так что предлагаю больше не заставлять их переживать из-за нашего с тобой присутствия, а вместе прогуляться по Академии. Это ведь часть обязанностей членов дисциплинарного комитета, не так ли? — ещё шире улыбнулся я.

И мне показалось, или всё же она едва заметно поморщилась?

Глава 28

— Глава дисциплинарного комитета не обязан лично устраивать экскурсию новичкам и должен следить за организацией своих подчинённых. Эта обязанность в первую очередь ложится на плечи студенческого совета, и мы лишь помогаем им в связи с высокой нагрузкой, — на одном дыхании ответила моя сестра, будто бы зачитала одно из правил армейского устава.

Правда, всё тем же холодным голосом, из-за чего даже в этих безобидных словах словно бы чувствовалась скрытая агрессия. Впрочем, может, мне даже этого не казалось, и она действительно таковой и была.

— Однако это правило не работает в том случае, когда из-за нехватки подчинённых новичку некому провести экскурсию по Академии и объяснить все тонкости её правил. Увы, за всё время моего нахождения здесь, ко мне не подошёл ни один член студсовета. Впрочем, как дисциплинарного комитета тоже, — развёл я руками, как бы говоря, что правила есть правила.

Во время военных действий было не до соблюдения всех правил и можно было поступать так, как правильно, и что принесёт в итоге пользу твоему отряду. Но тут всё иначе.

Зная устав учебного заведения, в котором тебе предстоит провести столь большой отрезок жизни, лучше всего изучить все тонкости досконально. Как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности, а вот его знание, как раз наоборот, предоставляет множество вариантов.

Так что я специально изучал все правила и документы Академии, вплоть до тех документов, которые имели силу, но не изменялись до текущего времени.

Порой они представляли собой довольно архаичные пункты, которые можно было трактовать удобным себе способом и ни у кого бы к тебе не было ровным счётом никаких претензий. Ведь эти правила пусть и не используются, но и одновременно с этим всё ещё действуют, пусть большинство о них забыло.

По сути, я прямо сейчас, на глазах у публики в виде других студентов, ставил Амелию не в самое удобное положение. Одно дело, попросить, чтобы глава дисциплинарного комитета показала Академию новичку, который ко всему прочему является её братом.

Совсем другое — тыкать носом в тот факт, что глава в данной ситуации ничем не отличается от своих подчинённых и должна исполнять ровно те же обязанности, что и остальные.

Тем более, что эти правила распространяются в том числе и на неё, ведь глава комитета должна собственными действиями показывать пример для подражания своим подчинённым.

Большинство студентов, несмотря ни на что, воспримет это как факт того, что первогодка заставляет третьегодку, да к тому же главу целого комитета, которого многие обоснованно опасаются, делать то, что ему хочется. Это довольно сильный удар по репутации моей «дорогой» сестры, от которого так просто не оправишься.

Да, в данной ситуации я поступал определённо не очень хорошо, выставляя себя, возможно, даже в не лучшем свете, прямо как та тройка несостоявшихся неудачников. Разве что я действовал куда тоньше, чтобы это не могло послужить поводом для ответной агрессии.

Однако у меня были свои причины так себя вести.

Если уж быть до конца откровенным — я проверял её реакцию, в зависимости от которой мог бы извиниться или продолжить строить из себя наглого аристократа. Тут как раз были возможности, чтобы перевести диалог в другую сторону. Но что куда важнее — такая проверка помогала с большим шансом выявить настоящую натуру сестры, которая была слишком скрытной и чистой.

Во время войны мне приходилось немало раз сталкиваться с лжецами. Особенно со шпионами Альянса, которые то и дело проникали в наши ряды. Увы, менталистов на выявление каждого из них, само собой, не хватало. Да и не будут такого мага дёргать ради какого-нибудь рядового диверсанта.

Поэтому часто приходилось самому пытаться подмечать ложь и отмечать, насколько честен со мной вверенный мне солдат. После первого десятка пойманных шпионов начинаешь уже немного быстрее улавливать эти признаки, и появляется своего рода чутьё не такие вещи.

Я просто начинал догадываться, что человек, скорее всего, передо мной что-то скрывает или не говорит всей правды. А последующие пытки и раскалывания таких вот «лжецов» только помогали лучше понять их натуру.

Так вот — эта девушка ничем не отличалась от тех самых подозрительных личностей. Конечно, я понимал, что с малой долей вероятности могу ошибиться — всё же я не профессионал в этом деле и лишь помогал по мере своих возможностей, тем более, это основывалось на магических способностях.