Младший научный сотрудник 3

— Я беременна, — сообщила она с потерянным каким-то видом.

— На меня намекаешь? — спросил я, предчувствуя большую и сложную подставу.

— А на кого ж ещё — кто меня по лесам и полям в траве валял, Пушкин?

— И какое у тебя предложение есть на этот предмет? — осторожно поинтересовался я. — Ты же вроде как с нашим начальником спишь теперь, я-то при каких делах?

— Срок беременности полтора месяца, — сообщила она мне, — а с Наумычем я всего неделю общаюсь.

— И? — продолжил я, — договаривай уже до конца.

— Денег давай, тогда ничего наружу не выплывет, — озвучила она свои хотелки.

— Сколько? — перешёл я на деловые рельсы.

— Тыщу — ты вроде столько заработал в колхозе, так что искать тебе их не придётся.

— Я подумаю до завтра, — пообещал ей я, — а сейчас извини, срочные вопросы надо решать, — и я сбежал от бывшей любимой женщины с максимально возможной скоростью.

Что-то запутался ты в своих бабах, сказало мне моё второе я из какого-то удалённого уголка мозга. Сколько их у тебя сейчас, четыре штуки, если не ошибаюсь? Не ошибаешься, огрызнулся я, такая вот четырехугольная геометрическая фигура выходит, квадрат блин… Малевича блин… чёрный-пречёрный блин.

Глава 4

1983 год, Робинзоны в океане

Ираклий дёрнул ручку радио(надеюсь)рубки вниз, и она, эта дверь, распахнулась со страшным и противным скрипом. И нашему обзору открылось помещение, где с одного боку почти доверху стояли какие-то радиоэлектронные приборы. Некоторые даже были включены и моргали своими индикаторами.

— По-моему это оно самое, — сказал я, озираясь по сторонам. — Радиосвязь с остальным миром.

— Знать бы ещё только, — добавил Ираклий, — как ей пользоваться, тогда вообще цены ей не было бы. Что тут написано-то, расшифровал бы…

Я с каменным лицом обследовал все приборы по очереди и ни черта не понял… если вы не знали, то скажу вам такую вещь — у корейцев в письменности используются не иероглифы, как у китайцев, а самый что ни на есть обычный алфавит (похожий внешне на иероглифы, это да). Называется он хангыль на Юге или чосонгыль на Севере и состоит из 51 символа, из коих собственно буквами являются 24 штуки, а остальные это слоги, сочетания 2–3 букв… получилась этакая переходная форма между китайской и европейской манерой письма. Китайские, кстати, слова, которые целиком заимствованы в корейский язык, обозначаются натуральными иероглифами.

Так вот — отец научил меня устной речи, а до письменной мы как-то не успели дойти, поскольку он умер, когда мне три года было. В дальнейшем я конечно немного углублялся в эту тему, но постольку-поскольку — не было задач, в которых оно могло бы мне понадобиться. Поэтому читал я корейские тексты примерно, как ребёнок… не трёхлетний, но где-то из начальной школы.

— А хрен его знает, товарищ майор, — честно признался я Ираклию, — что здесь написано. Речь-то я понимаю, но читаю с большим трудом.

— Ну хотя бы с трудом прочитай, — посоветовал он мне. — Мне сдаётся, что нам нужна вот эта вот штука, с наушниками которая, — и он показал направо.

Я взял эти наушники, надел на голову — ничего в них слышно не было. Затем покрутил верньеры на приборе, куда втыкались наушники, ничего не изменилось.

— Слушай, — сказал я капитану, — может нам твой помощник что-нибудь скажет?

— И точно, — задумался тот, — он же у нас бортинженером числится, радиосвязь это его забота. Давай пригласим. Или ещё может кто из пассажиров радистом работал…

Я без слов прошёл в кубрик, где наш народ уже расположился на чём смог, а один из пассажиров даже включил телевизор, прикрученный к полу в углу. Но там на всех каналах шла сплошная рябь.

— Ну чего там? — спросило у меня сразу несколько человек. — Где корейцы?

— Нету корейцев, — односложно ответил я, — а нам нужен человек, имеющий понятие о радиосвязи — может есть такой?

— Я, — немедленно встал со своего стула Виталик, — полгода отработал штатным радистом на прииске.

— Ну тогда пошли, — махнул я ему рукой (помощник Ираклия заснул, лёжа на трех состыкованных стульях, я его трогать не стал), а потом добавил остальным, — а кто готовить умеет, пусть пройдёт на камбуз и что-нибудь сделает на всех.

— Ну я умею, — подняла руку толстая пожилая женщина с зеленой куртке, — а куда идти-то?

Я показал ей направление, а мы с Виталиком вернулись в радиорубку… ну или в ту комнату, которую мы посчитали таковой. Я сказал капитану:

— Виталий вот говорит, что работал радистом, а помощник твой спит — его я будить не стал.

— Отлично, — отозвался Ираклий, — на какой технике-то работал, Виталик?

— Р-108Д Астра, — чётко доложил тот, — приемо-передающая, с частотной модуляцией, диапазон частот 36–46 Мгц, шкала через 50 Кгц, возможность работы от батареи или от сети.

— Молодец, — одобрил его доклад капитан, — а теперь попробуй разобраться с примерно такой же штукой иностранного производства, — и он жестом пригласил его к наушникам.

— Хм… — задумался Виталий, — тут всё позаковыристее будет, чем у нас на прииске… но попробую. Это вот скорее всего переключатель диапазонов.

И он щёлкнул пару раз тумблером слева от основной шкалы.