Младший научный сотрудник 3

— Работаешь? — спросил меня неожиданно заглянувший в экранку Бессмертнов.

— Так точно, товарищ начальник, — сделал утомлённое лицо я, — тестирую вверенную мне матчасть.

— А там чего? — показал он на дымящийся паяльник.

— А это одна плата из процессора полетела, — я предусмотрительно вытащил из ЗИПа какую-то железку от СМ, — надо микруху перепаять, обычную 155ЛА3.

— Ну-ну, — доброжелательно напутствовал меня он, — паяй.

— Да, — вспомнил я один непрояснённый вопросик, — а чего там Нина в Москве встречать-то будет, если не секрет? Что-то большое? За маленьким вы меня без машины отправляли.

— Да, большое, — скупо бросил он, — называется VAX.

— Ух ты, — восхитился я, — супер-ЭВМ. А нам разве продают такое? Под запретом же вроде.

— Если нужные места и нужных людей знаешь, то продают, — буркнул начальник и испарился.

А я начал вспоминать, что это за зверь такой VAX, и с чем его едят…

И вытащил из глубин своей памяти, что это в принципе тот же PDP, но 32-разрядный, а не 16-ти, с увеличенным быстродействием и виртуальной адресацией к памяти. На первых порах у них даже была совместимость со старой линейкой PDP-11, но потом от этого отошли. Операционка специально написана для этой серии, называлась Open/VMS, и была она очень простой и наглядной.

Наши спецы из ИНЭУМа естественно захотели передрать импорт и сделать отечественный аналог (как с PDP-11 и IBM-360), потому что VAX мгновенно стал очень популярным во всем мире. Но поскольку они появились всего года два назад, пока аналогов не было видно даже на горизонте, поэтому самые продвинутые советские ученые делали все, чтобы достать такую штуку в оригинале. Славился он тем, что никогда не ломался, примерно как сейчас автомобили марки Лексус… ну если профилактику, конечно, необходимую делать в установленные регламентом сроки.

Почему нельзя было купить официально? Да по очень простой причине, которая называлась COCOM, координационный комитет по экспортному контролю. Создан он был в туманных 40-х годах, на заре холодной войны, штаб-квартиру имел в Париже, а членами его были 17 стран, включая Штаты, конечно, а ещё почти всю Западную Европу плюс Японию с Турцией. И любой экспорт высокотехнологичной продукции из этих стран в СССР и соцлагерь проходил очень тщательную проверку в этом КОКОМе на предмет, а не может ли он быть использован в военных целях. VAX естественно через сито КОКОМа пройти не смог бы никогда и ни за что — на нём же могли, например, рассчитывать параметры полета баллистических ракет или моделировать термоядерные взрывы.

Мои размышления, для чего нашей организации могла понадобиться такая мощная штука, ни к чему конкретному не привели. Поэтому я плюнул и вплотную засел за пайку игровой консоли. Часа полтора паял, а потом ко мне в экранку заглянул Юрик-физик из бункера, он же, как выяснилось, и Юрик-программист.

— Привет, — сказал я ему, не озаботившись конспирацией, все равно он в железе ничего не понимал. — Как живёшь, как можешь?

— Живу хорошо, могу не очень, — ответил он стандартной отмазкой, — а ты как?

— Да примерно так же… с чем пожаловал?

— Перевел я твою игрушку в ай-би-эмовские коды, все работает, можешь сам посмотреть.

— Ух ты, — восхитился я, — пойдём, конечно, посмотрим на это чудо в натуре.

— Но ты же тут занят вроде? — оглянулся он дымящийся паяльник.

— Работа, знаешь, не волк, — ответил я ему, — который по тамбовским лесам шарится. Работа в тамбовские леса не убежит, — и я решительно выдернул паяльник из розетки и встал со стула.

Не соврал Юрик, тетрис и точно прекрасно себя чувствовал на мониторе CGA-типа. Я погонял его взад-вперёд, завалил стакан фигурами из четырёх кубиков, а потом высказал свои глубокие мысли.

— Звук бы добавить, это раз, надписи ввести при достижении круглых цифр, ну там «Congratulations!» или ещё что — два. И это… — начал подбирать слова я.

— Чего запнулся-то? — спросил Юрик, — договаривай уже, что хотел.

— Минимизировать бы код, чтоб влезло в ПЗУ на 16 кбит.

— Это 573 серия что ли? — проявил он знание матчасти, — РФ5?

— Она самая, с УФ-стиранием, — подтвердил я.

— А нахрена, — подозрительно прищурился Юра, — тебе впихивать её в ПЗУ?

— Понимаешь, в чём дело, — пораскинул мозгами я и решил сказать всё, как есть, — хочу сделать портативный вариант этой игрушки. Чтоб не зависеть ни от компьютера, ни от монитора. В руках, короче, чтобы умещалось и питалось от батарейки.

— И именно эту штуку ты там сейчас и паяешь в своей экранке, — догадался он.

— Точно. Через пару дней наверно готово будет.

— Видишь ли, в чём дело, дорогой, — взял он меня за пуговицу, — для писишки я это дело накатал чисто для развлечения, сам могу теперь в неё резаться. А вот засовывание программы в такой маленький объем памяти это, во-первых, не такое простое дело, во-вторых, мне лично даром не надо, а в-третьих… — тут он задумался.

— И что в-третьих? — подстегнул я его речевую активность.

— В-третьих то, что моя работа вообще-то денег стоит, — прямо высказался он.

Ну йокорный же бабай, подумал я в сердцах, сегодня что-то все от меня денег хотят. Но вслух только и высказал:

— Окей, сколько?