Мизантроп

               Давно не приходилось пользоваться метро. В этом не было необходимости. Я не отношусь к числу людей, испытывающих отрицательные эмоции к путешествиям под землей. Скорее наоборот, мне нравится перемещаться в поезде по темным туннелям. Понять людей избегающих метро можно, но я считаю это явным проявлением клаустрофобии. Не исключено, что предубеждение имеет вполне рациональное объяснение. Закрытое пространство и искусственный воздух, поступление и очистка которого осуществляется с помощью механических устройств, неминуемо должны вызывать у пассажиров приступы ужаса. Если во время поездки вспомнить о толщах земли над головой, будет весьма затруднительно отделаться от навязчивых мыслей. Постоянный страх (небеспричинный, надо сказать), вызванный  пониманием того, что бетонные кольца, отделяющие поезда и людей от огромных масс вытесненной породы, могут однажды не выдержать, сплющиться и придавить несчастных пассажиров, чувство по-настоящему мучительное. Но я ни о чем таком не думаю. Напротив, мне нравится спускаться на эскалаторе под землю вместе с множеством спешащих по своим делам пассажиров. Понятно, что одна из главных функций празднично украшенных вестибюлей станций в том и состоит, чтобы отвлекать пассажиров от мрачных мыслей. Но я, выбирая между поездкой на автобусе или метро, выбираю метро. Там спокойно и красиво.

               Единственный раздражающий момент — избыточное количество пассажиров. Для меня, их всегда очень много. Иногда они разговаривают друг с другом. И тогда мне кажется, что люди, всерьез считающие, что человечество заслуживает светлого будущего давно в меньшинстве. Лучше всего во время поездки думать о чем-то своем. Но не всегда удается.

               Вот, например, беседуют интеллигентные женщины. Они увлечены, не замечают, что говорят излишне громко.

               — Ты умеешь издеваться над людьми?

               — Умею-умею. Ты же сама мне прислала инструкцию.

               — Забыла, отправила или нет. А если бы ты и во второй раз получила, думаю, не обиделась бы. Какая я молодец, настоящая подруга. Поделилась полезным знанием.

               — Слова-то какие знаешь — «думаешь», «знание». Меня троллить не нужно. Я сама кого хочешь!

               — Со мной у тебя ничего не выйдет. Мне на любые слова наплевать. Вот если бы ты мне пинка под зад дала, я бы так ответила, что мало бы не показалось.

               — Что ты заводишься? Сама говоришь, что на слова не обращаешь внимания, а начинаешь психовать.

               — Ничего и не разволновалась.

               — Успокойся, это я проверяла, действует инструкция или нет. Спасибо, подруга, хороший документ прислала. Не знаю, как и благодарить. Но ты такая умная, что меня прямо оторопь берет…

               Они расхохотались.

               — Все правильно, если хочешь поиздеваться вволю, сначала объект похвали. Люди это любят, они на похвалу падки, как рыба на червяка. Защиту снимают, а там уж делай с ними, что хочешь.

               — Да. Мне этот прием тоже понравился. Один чувак мне написал: «Я думал, что вы — человек, и беседовал с вами, как с человеком». Ох, я и рассвирепела. Объяснила ему, что дураки, над которыми я издеваюсь, не имеют права называть меня человеком. Недостойны!

               Они опять дружно расхохотались.

               Забавно. Нужно будет запомнить. В последнее время я сталкиваюсь с людьми, которые не наделены умением уважать других людей. Если бы я хотел оскорбить их, то сказал бы, что они презирают людей. Но боюсь, что они признали бы мои слова похвалой. Если у Карачуна есть ученики, эти две тетки подошли бы наилучшим образом. Они бы ему понравились.

               А еще бы они просто отлично смотрелись в комиссии Маккарти. В какой-нибудь глухой традиционной общине из антиутопии. Им обязательно пригодилось бы умение контролировать чувства при вынесении обвинительного приговора несчастным нарушителям общинных правил и табу. Мимо них не проскочишь!

Работодатель

               Меня отвлекли. Позвонил Куропатов.

               — Привет! — сказал я.

               — Я подумал…

               — Дальше не продолжай. Ты подумал. Это прекрасно! Что тут можно еще добавить! Я очень рад. Тебя это характеризует с лучшей стороны.

               — Не перебивай. Я подумал, что тебе нужна помощь. Ты выглядишь грустным и опустошенным. Это не хорошо. Не знаю, в какую историю ты попал, но можешь на меня рассчитывать. Уверен, что могу быть полезен. Что нужно сделать?

               — Если бы я знал, то сделал сам.

               — Ты — тугодум!

               — Тебе-то откуда знать?

               — Предположение подтвердилось, у тебя серьезные неприятности. Теперь я буду рядом с тобой, даже если ты откажешься от моей помощи.

               — И как ты собираешься помогать?

               — Сначала я должен узнать суть проблемы, мы с тобой поговорим, ты расскажешь все-все, без утайки, вот тогда и решим, что делать. Без меня ты все равно не справишься. Иногда без дружеской поддержки не обойтись.