Мю Цефея. Цена эксперимента

Неру регулярно ходил к «мокрым», в их мир. Пытался выяснить первопричину невероятно быстрого развития нового дайсона. Как ученый-биогенетик, он не мог понять, что происходит. Трансформации, происходившие с астоми в новом мире, наводили его на самые неприятные подозрения. Он знал, что если уж не бессмертие, то долголетие, хотя и решенное таким варварским способом, «мокрыми» достигнуто, и тем не менее статистика длительных наблюдений за миром нового дайсона не давала ему покоя. Колония неуклонно уменьшалась в числе — при том, что рождаемость была высокой. «Мокрые» избавились от тяжелых болезней и эпидемий — но при этом продолжительность жизни уменьшалась; он почти не видел стариков…

Здесь Торн впервые услыхал от «сухого» слово «хавсат».

Когда Неру впервые побывал там, то подумал, что сошел с ума. Все еще плохо соображая, он пришел к Вилби и рассказал ему о страшном месте. Амбассадор напросился на поход в хавсат с Неру. Он был сражен увиденным ничуть не меньше, чем «сухой»…

Торн слушал Неру, примерно уже зная, куда тот клонит. В какой-то момент он не выдержал и прервал монотонный рассказ:

— Это ты выкрал тело Вилби у «мокрых»?

Фильтры маски зашипели — Неру тяжело выдохнул и кивнул.

Ну конечно, подумал детектив. Вот так. Аруте-спаситель, который «пропал живой и пропал мертвый».

— Где ты его спрятал? — Торн приблизил лицо к маске пеолана.

— У хавсата. — Неру не отвел взгляда. — Он сам попросил об этом, он даже указал место. Но сначала ты должен увидеть хавсат…

…Торн застыл, пораженный размерами открывшегося его взгляду пространства. Он и не думал, что здешний дайсон настолько огромен.

Скорее всего, они находились в комле. Внутри него, в объеме, который мог свободно вместить пару биокораблей межгалактического класса, водяная взвесь была не такой плотной, как в корневищах и ответвлениях. Торн видел куда дальше вытянутой руки.

И лучше бы он не видел.

Когда-то это было, наверное, водоемом. Трава заканчивалась у его края. Дальше начинался очень вязкий сироп или желе.

Везде, куда только хватало взгляда, Торн видел трупы. Много трупов. С мертвецами происходило что-то непонятное — похоже, они медленно растворялись в полупрозрачной субстанции. От многих остались лишь трудноразличимые части тел.

Это выглядело дико, но мертвецы в желе перемещались. Некоторые из них втягивались озером в глубину, и тогда Торну чудилось, что он слышит хлюпанье или причавкивание, но поручиться за точность описания звуков он не мог. Даже ему, профессионалу-детективу, было не по себе от страшного зрелища.

«Сухой» стоял рядом, монотонно раскачиваясь и что-то шепча.

Дальше по берегу, в нескольких десятках метров от них, пелена тумана разошлась рваными клочьями, и над желеобразной массой зависла стая тиллусов, несколько дюжин. Они были огромными, куда больше того, что стал жертвой аутера. В щупальцах каждого из тиллусов болтались астоми, по нескольку тел сразу. Поверхность желе вдруг затрепетала, словно от предвкушения; из нее навстречу тиллусам-перевозчикам потянулись тонкие нити. Их становилось все больше и больше, они свивались в жгуты и, как руки Эгеона, нетерпеливо хватали тела, алчно тянули их книзу…

Волосы Торна встали дыбом. Он услышал крики… Леденящие душу вопли живых астоми разносились над взбесившимся озером.

Это были не мертвецы. Торн вспомнил последнее письмо Вилби.

Сатурн, пожирающий своих детей.

Неру сорвал маску. Он уже не шептал, но вопил — громче гибнущих. Его глаза закатились, тело била крупная дрожь, на губах пузырилась пена.

Торн схватил его за руку и силой утащил в спасительный полумрак тумана.

* * *

Они ушли недалеко. Ноги пеолана подкашивались. Он рухнул на траву; некоторое время «сухой» сидел недвижимо, сжав голову руками. Подгонять его было бессмысленно. Торн терпеливо ждал.

Потом Неру встал и, не оборачиваясь, зашагал в туман. Торн понял, куда пошел «сухой».

…Мертвый Вилби лежал на спине, и его тело выглядело так, словно на него набросили тончайшее покрывало из травы, которая буйно пустила корни. Приглядевшись, Торн обмер: корни росли прямо из Вилби. Потолще — из торса, потоньше — из головы, рук и ног. Из ушей жизнерадостно струились переплетающиеся желтовато-серые нити, словно капризный мозг Вилби решил выбраться наружу и протек сквозь ушные раковины.

Печально склонив голову, Неру сказал:

— Он не забрал свою жизнь. Это я убил его. Он попросил меня, и я не мог отказать. Я уважал его — он обещал спасти нас… Но с ним что-то произошло. Он стал другим в последние дни.

Аруте-спаситель, вспомнил Торн. Дилемма. Вилби хотел спасать этих, но те уже готовили его к роли спасителя. Готовили?

Детектив повернулся к Неру.

— Как «мокрые» хотели использовать Вилби?

Неру молчал.

Молчал потому, что ленты бинтов на его груди быстро напитывались кровью — в том месте, откуда вышло острие тесака, воткнутого Никором в спину Неру.

Словно понимая, что произошло, трава отпустила ступни Неру, и он повис на огромном ноже. Следователь безразлично столкнул дергающееся тело с лезвия, потом повернулся к Торну и раздельно сказал: