Мю Цефея. Делу время / Потехе час

Я шла в школу и продолжала думать. И вдруг около полоскалки заметила курившего Пашку Косарева.

Завидев меня, он начал тушить сигарету, но я крикнула: «Стой». И он стоял неподвижно, лишь хлопал глазками.

— Как твое ухо? — не без наслаждения спросила я.

Руки его машинально потянулись к повязке.

— Расслабься. У меня к тебе дело. И ты понимаешь, что если мне не поможешь, то может случиться то же самое и со вторым?

Он кивнул.

— Мне нужно, чтоб ты поставил мне несколько синяков.

Он замотал головой.

— Ты хочешь, чтоб я опять сказала Глебу, что ты меня обидел? Я могу, мне это ничего не стоит.

Деваться ему было некуда. Он меня боялся. Это было так смешно и приятно!

Мы зашли за гаражи. Было больно, но я все стерпела! Это же ради дела. Я не могу ждать, нужно избавиться от дядьки Васьки как можно скорей!

Вот только в школе Глеба не было. Ромка пялился на меня всю физру, а после урока куда-то убежал. Сегодня меня все игнорируют? Когда занятия закончились, я пошла к Глебу, но и его дома не оказалось. Ну, ничего. Мои синяки никуда не сбегут, я покажу их ему завтра.

Дневник Глеба. 26 сентября 2018 года, среда

Сейчас я видел, как Каринка говорила с Косаревым. Я напрягся, готовый вмешаться, но он ее не обижал. Они просто мирно разговаривали. Видимо, отец был прав. Наверное, она сомневается во мне и ищет другого помощника. И этот Пашка из 7 «Б» — идеальный кандидат.

Я вернулся домой, сегодня уже не до школы. У меня полно дел, сейчас пойду на кладбище. Надо поскорее закончить секретик для Каринки, пока не стало слишком поздно.

Дневник Карины. 27 сентября 2018 года, четверг

Когда я проснулась, оказалось, что дома одна. Это странно, ведь отчим никогда так рано не уходит. Впрочем, это к лучшему. Я спокойно собралась и пошла в школу.

Глеба не было. Что-то случилось, мне подсказывало сердце. А что, если дядька Васька убил его? Значит, мне нельзя светиться у дома Глеба. Я вся была в своих мыслях, и тут ко мне повернулся Ромка:

— Знаешь, я так больше не могу. Давай помиримся.

— А мы и не ссорились, — выпалила я.

Села к нему. Он справлялся о моем здоровье, о жизни, спрашивал, что делала дома. Мне стало ясно: он скучал. И я попросила его узнать, что с Глебом, ведь того второй день нет в школе. Мне казалось, Ромка может разозлиться, но он сразу согласился.

После школы мы еще сходили на площадку, покатались на качелях. А потом Ромка пошел к Глебу, а я к себе. И тут меня ждало такое! Мама вся в слезах, тетя Катя ее утешает. Дядь Вася не ночевал дома! И мама не может его найти, мобильник не отвечает, на работе не появлялся. Я посидела с мамой с полчаса, потом ушла в свою комнату. Да, мамулю жалко, но она привыкнет. Я ведь тоже плакала, когда папа уехал, а потом перестала.

Неужели Глеб сделал это? Не могу в это поверить.

2068 год

Тот вечер я запомнил до мелочей.

Глеб вышел на улицу поздно, почти все ребята уже успели разойтись по домам. Он решительно зашагал в сторону оврага, я следовал за ним на расстоянии. Когда миновали подвесной мост и оказались на противоположном склоне, я догадался о цели нашего маршрута.

Кладбище располагалось на опушке леса, и почти над каждым крестом и памятником возвышалось по огромному дереву, а то и по два. Стемнело сразу, как только миновали первые могилы. Помню, еще подумал: хорошо, что мы не пошли вместе с Кариной — девчонка бы точно перепугалась до смерти. А через минуту мне уже и самому было не по себе. Словно одновременно выключили свет и прибавили звук. Окружающее пространство наполнилось шорохами, скрипами, вздохами. Я несколько раз нервно оглянулся, когда мне показалось, как кто-то прошмыгнул прямо у меня за спиной, — и понял, что потерял Глеба из вида. Судорожно включил фонарик с брелока, позабыв о том, что слежка должна быть тайной, но стало только хуже. К пугающим звукам добавились зловещие тени. Казалось, из-за каждого памятника, каждого дерева выглядывает чья-то жуткая морда. Я прислонился к толстому стволу дуба и погасил свет. Вспомнил, как в лагере, наслушавшись страшилок, мы прятались с головой под одеяла, и меня охватило непреодолимое желание закрыть глаза и зажать уши.

Чего мне только не почудилось за те десять минут, пока я стоял, прижавшись спиной к теплой, шершавой коре. Я слышал какой-то скрип и видел, как медленно сдвигается в сторону могильная плита. Мне казалось, что я чувствую запах сырой земли и гниющей плоти. Стоило невнятному звуку коснуться моих ушей — перед взором вставала картина жующих мертвецов, поймавших припоздавшего посетителя и теперь вырывающих друг у друга лакомые куски…