Митридат

– Когда Рим вернет мне Фригию, тогда я и стану разговаривать с его послами о Никомеде и Ариобарзане,- жестко поставил условие Митридат.

Все попытки Мания Аквилия хоть как-то смягчить Митридата не увенчались успехом. Тогда римский посол перешел к угрозам.

– На твоем месте, царь, я бы не испытывал терпение Рима. Если ты не станешь выполнять требования римского сената, то лишишься царства!

– Разве Рим победил италиков и готов к новой войне?- дерзко улыбаясь, спросил Митридат.

– Рим всегда готов воевать, царь,- горделиво ответил Аквилий.- И если ты не сменишь упрямство на благоразумие, то в скором времени увидишь знамена римских легионов на своей земле. Но, клянусь Юпитером, царь, я желал бы видеть тебя не врагом, а другом римского народа.

Ничего не добившись, римское посольство покинуло Амастриду. Тирибаз сказал Митридату:

– Ну вот, ты раздразнил римлян своей несговорчивостью. Теперь, чтобы сохранить лицо, они должны будут действовать и сами дадут тебе повод к войне.

Действительно, хотя приближалась зимняя непогода, наместник Пергама Луций Кассий во главе сильного отряда вторгся в Вифинию и с ходу захватил Никомедию. Одновременно Маний Аквилий с другим войском вступил в Каппадокию и быстро дошел до ее столицы Мазаки. Митридат Младший предстал перед отцом, усталый и похудевший. С ним было всего несколько человек. Все те, кто не бросил его во время стремительного бегства из Каппадокии.

Митридат выслушал полный горечи рассказ сына о том, что случилось.

– Я собрал войско и двинулся навстречу Аквилию, едва узнал о его вторжении. Я наткнулся на отряд Аквилия у реки Галис, римлян в нем было немного. Основную массу составляли наемники из Писидии и Киликии. Вместе с Аквилием шел Ариобарзан с несколькими сотнями верных всадников. Так как наступил вечер, я приказал разбить лагерь, чтобы начать сражение утром. Ночью почти все каппадокийцы из моего войска перебежали к Ариобарзану, со мной остались лишь персы и эллинские наемники. На рассвете я стал отступать к Мазаке. Аквилий и Ариобарзан преследовали меня по пятам, мой отряд быстро таял в постоянных стычках. На подходе к Мазаке я узнал, что в городе полно сторонников Ариобарзана. Все приверженцы понтийского царя изгнаны, и народ с нетерпением ожидает прихода римлян. Тогда я повернул коня в горы…

Юноша умолк, а затем, обессиленный, лег на скамью и тут же уснул, сраженный усталостью.

Митридат приказал щедро наградить всех спутников своего сына, наделе доказавших ему свою преданность. Итак, Каппадокия вновь потеряна для него, уже в третий раз!

Но на этом печальные известия не кончились. В Синопе объявилась Клеопатра, с ней было около четырехсот воинов. Это все, что осталось от той тысячи персидских всадников, данной ей отцом в качестве приданого.

Узнав о прибытии дочери, Митридат выбежал на двор к главным дворцовым вратам, свита еле поспевала за ним.

На Клеопатре была персидская мужская одежда: штаныанак-сириды и кафтан с широкими рукавами. Девушка спрыгнула с коня и бросилась в объятия к отцу. Островерхий шлем упал с ее головы.

– Где Сократ? Почему ты здесь без него?- спрашивал Митридат, приглаживая длинные золотистые волосы Клеопатры, выбившиеся из растрепавшейся прически.

В глазах девушки заблестели слезы.

– Сократ пал в сражении, отец. Римляне убили его. Я сумела вырваться из Никомедии, но много моих телохранителей полегло в схватке.

Митридат с восхищением глядел на дочь, которая стояла перед ним, измученная долгой скачкой. За те полтора года, что они не виделись, бедра и грудь Клеопатры еще больше округлились. Онастала выше ростом, и в ее взгляде уже не было детской наивности. Перед ним была волевая стремительная амазонка, готовая сражаться, если придется. Прошедшая через кровь и смерть, но не давшаяся в руки врагов!

Растроганный Митридат поцеловал Клеопатру, затем обернулся к свите и сказал:

– Поклонитесь в ноги моей дочери, ибо она в столь юные годы совершила такое, что не под силу многим зрелым мужьям.

И блистающая золотом украшений свита отвесила царской дочери низкий поклон.

Перед тем как удалиться вместе с Клеопатрой во дворец, Митридат подозвал к себе смотрителя царских сокровищ и, кивнув на воинов Клеопатры, коротко бросил:

– По сто золотых каждому.

Стояло жаркое лето 89 года до нашей эры.

На полях Понтийского царства кипела работа – земледельцы убирали урожай. Пшеница ныне уродилась на славу, колос тугой, золотистый; богато уродился ячмень и овес. В садах светились налитые соком прозрачные гроздья винограда. Ветви персиков и яблонь были усыпаны спелыми плодами…

В эту пору Никомед, проведя свое войско по морскому побережью, неожиданно вторгся во владения Митридата.

Митридат вознамерился было дать немедленный отпор вифинскому царю, но Тирибаз отговорил его от этого.