Митридат

– Уж не хочешь ли ты сказать, что наш отец так обожал свою мать, что прижил с ней ребенка,- задыхаясь от волнения, проговорил Махар, впившись глазами в сестру.- По-твоему, этот ребенок- я?! Отвечай же, Апама! Не молчи!..

– Я не знаю, Махар,- пролепетала девушка, пожалев о сказанном.- Не думай об этом. Конечно, такое невозможно.

Но сомнения и страшная догадка уже жгли Махара. Он не находил себе места, мечась по комнате.

– Отчего же невозможно,- исступленно бормотал юноша с каким-то отчаянием.- Если уж наш отец сделал женами всех своих сестер, то вполне мог переспать и с матерью. У Ахеменидов бывало и такое в глубокой древности, правда. Если его мать отличалась необыкновенной красотой, как ты говоришь, Апама, отец мог и не устоять перед соблазном. Наконец, он сам мог стать объектом вожделения со стороны своей матери. В жизни чего только не бывает!

Махар вдруг истерично расхохотался, обхватив голову руками. Апама глядела на него с испугом.

– Стало быть, я ублюдок,- просмеявшись, зло вымолвил Махар и стиснул кулаки.- Вот почему отец не хочет сделать меня своим наследником. Вот что недоговаривают все вокруг. О боги! Как же мне

жить с этим?- со слезами в голосе простонал Махар. Апаме стало жаль брата, но она не знала, как его утешить.

– Я думаю, тебе следует поговорить с отцом, вызвать его на откровенность,- промолвила она наконец.- Быть может, правда заключается в другом…

Махар взглянул на нее со смутной надеждой.

– В чем же?

– Может, твоей матерью была рабыня и отец не хочет ранить тебя этим известием.

– Лучше быть сыном рабыни, чем ублюдком. Ты права, сестра, я поговорю с отцом.

– Только не сегодня. Махар. Успокойся, приведи в порядок мысли, ведь торопиться некуда, правда?

– Хорошо, я поговорю с ним завтра, Апама.

* * *

Апама не зря просила Махара отложить встречу с отцом хотя бы ненадолго. Она хотела перед этим сама поговорить с ним.

Вечером того же дня Апама заставила отца уделить ей немного времени, оторвав его от игры в кости.

Митридат, удивленный такой настойчивостью дочери, последовал за ней в соседнюю комнату.

– Отец, я знаю, кто настоящая мать Махара,- сразу начала Апама,- но я пришла не осуждать тебя. Я хочу, чтобы ты сказал Махару, если он заведет об этом речь, что он рожден от рабыни, иначе терзания могут довести его до чего угодно.

– Кто тебе сказал об этом, дочь моя?- спросил Митридат, изменившись в лице.

Апама поняла, что имеет в виду отец и, помедлив, ответила:

– Роксана. Только не гневайся на нее, я просто случайно услышала ее разговор с Нисой.

– Махару ты ничего не говорила?

– Н-ничего. Вернее, он расспрашивал меня про нашу бабушку. Он подозревает…

– Что она его мать?

– Да. Я пыталась его разубедить, но не смогла.

– Тогда ты придумала про рабыню? Апама кивнула. Митридат прижал дочь к себе.

– Как ты похожа на свою мать, девочка моя,- с тяжелым вздохом промолвил Митридат.- Твоя мать тоже была умная и рассудительная. Она поддерживала меня в трудные дни моей жизни, делила со мной все тяготы. Я и не думал поначалу, что у нас с ней дойдет до супружества. Однажды я понял, что не смогу без нее жить, когда вокруг столько вражды. Потом у нас появилась ты…

Апама посмотрела на отца снизу вверх, ее большие, чуть удлиненные к вискам глаза светились нежностью.

Не говоря больше ни слова, отец и дочь опустились на скамью и долго сидели так, не разнимая рук. Им было приятно это молчаливое единение, словно в этот миг рядом с ними находилась женщина с глазами пантеры, давшая жизнь Апаме.

Из зала, где продолжали игру в кости подвыпившие друзья царя, доносились громкие голоса и взрывы хохота; кому-то там явно везло, а кто-то здорово проигрывал.

После разговора с Апамой Митридат встретился с Тирибазом.

– От Махара действительно можно ожидать чего угодно,- озабоченно молвил Тирибаз, выслушав Митридата.- Самое лучшее-это спровадить его куда-нибудь подальше. К примеру, в Колхиду или Малую Армению.

– Что он там будет делать?- хмуро спросил Митридат.

– Дашь ему город или целую сатрапию, пусть правит,- ответил Тирибаз.

– Правитель из него никчемный, ты же знаешь, Тирибаз.

– Знаю, но здесь с ним хлопот будет больше.

И тут Митридат вспомнил про недавнее письмо от Гигиенонта, наместника Боспора. Гигиенонт по просьбе боспорской знати просил Митридата посадить на Боспоре царем одного из своих сыновей. Он даже обещал подыскать сыну Митридата супругу из знатных семей Пантикапея.

– Я сделаю Махара царем Боспора,- после краткого раздумья сказал Митридат,- из-за моря он не сможет досаждать мне расспросами о своем происхождении. Заодно я буду спокоен за него, ведь рядом будет Гигиенонт, преданный мне человек.

Тирибаз отнесся к этому с одобрением.

– Это мудрое решение, царь,- сказал он.

Махар был приятно удивлен, когда отец объявил ему, что намерен сделать его боспорским царем.

– Из всех моих сыновей ты самый возмужавший,- объяснил свое намерение Митридат,- к тому же ты сам говорил, что больше не хочешь царствовать в Каппадокии. На Боспоре, сын мой, ты можешь править под своим именем. Скажу больше, Махар, с тебя в Боспорском царстве начнется новая династия.