Митридат

Но более всего Нису и Митридата поразило лицо юного царя, покрытое каким-то блестящим глянцем. Оно переливалось, как покрытая лаком амфора. Большие глаза Ариарата блестели, как два синих драгоценных камня в белой оправе из оникса. Его красивые губы были накрашены ярко-красной помадой, какой обычно пользуются куртизанки.

Ариарат держался необычайно приветливо, без своих обычных насмешек и язвительных замечаний.

– Я устал от вражды, милый дядя, и мне надоело царствовать,- объявил Ариарат сразу после обмена приветствиями.- Если у Нисы родится сын, пусть царствует он. А я отправлюсь путешествовать. Давно мечтаю побывать в Египте, увидеть пирамиды, Нил, гробницу великого Александра,-признался Ариарат.- Хочу также посетить Вавилон, проехать по Сирии и Финикии. Хотелось бы также навестить мать в Никомедии. Полагаю, дядя, ты не запретишь мне этого?

– Конечно нет,- сказал Митридат, не веря своим ушам.- Твоя мать необычайно обрадуется твоему приезду, друг мой. Я бы даже посоветовал тебе сначала отправиться к ней, а уж потом в Египет и Сирию. Так даже удобнее. Из Никомедии ты сможешь добраться до Египта на корабле, по пути посетив знаменитые города: Эфес, Милет, Галикарнас… И острова: Хиос, Родос, Кипр…

– Я последую твоему совету, дядя,- с улыбкой сказал Ариарат.- А теперь я хотел бы, чтобы мы с тобой в присутствии

Нисы поклялись друг другу в вечной дружбе, забыв прошлые обиды. Ариарат поднялся с кресла и произнес слова клятвы, подняв правую руку и прижав левую к груди. Митридат последовал его примеру, поклявшись, правда, не эллинскими, а персидскими богами.

– А теперь поцелуйтесь,- улыбаясь, сказала Ниса.

Ариарат, казалось, только этого и ждал. Он с готовностью шагнул к Митридату и повис у него на шее, прижавшись губами к его устам, как это делают развратные женщины.

Митридат, ошеломленный столь страстным проявлением чувств своего племянника, не посмел прервать этот долгий поцелуй, решив, что Ариаратом владеет его гомосексуальная привычка.

Наконец дядя и племянник вновь уселись в кресла. Ариарат выглядел невероятно довольным и не скрывал этого, улыбаясь сластолюбивой улыбкой. Митридат, наоборот, не мог избавиться от какого-то брезгливого смущения. К тому же красная помада почти вся осталась у него на губах, и он не знал, чем утереться, беспомощно оглядываясь вокруг. Ариарат со странной поспешностью предложил выпить вина в знак вечной дружбы и позвонил в колокольчик, вызывая слуг. Две бесшумные фигуры мигом появились на пороге. Выслушав распоряжение Ариарата, рабы так же бесшумно удалились.

– А пока давайте угощаться грушами,- предложил Ариарат и, взяв с низкого столика блюдо со спелыми плодами прошлого урожая, приблизился с ним сначала к Нисе, потом к Митридату.

Ниса и Митридат взяли по груше.

Вернувшись на свое место, Ариарат со смачным чавканьем принялся жевать сочную грушу, но перед этим он тщательно стер с губ остатки помады широким рукавом,

Митридат, стиравший помаду с губ руками, лишь размазал ее по ладоням и подбородку. Теперь, жуя грушу, он чувствовал во рту не только вкус сочной мякоти плода, но и острый привкус помады. Этот привкус не пропал, даже когда Митридат доел грушу.

Между тем слуги принесли сосуд с вином и три серебряных кубка.

Один из рабов хотел было наполнить кубки вином, но Ариарат махнул на него рукой.

– Ступайте, ступайте!- сказал он нетерпеливо.- Я все сделаю сам. Не мешайте нам!

Рабы поспешно удалились.

Ариарат стал разливать в чаши вино, одновременно отвечая на вопросы Нисы, зачем он так вырядился и зачем накрасил губы помадой, как женщина.

– Видишь ли, Ниса,- молвил Ариарат,- во мне живет странное желание на какое-то время преобразиться в женщину.

Взглянуть на мир женскими глазами, почувствовать на себе, что такое внимание мужчин, мужские ласки и прочее. Согласись, будь я женщиной, от моей красоты немало мужчин сошло бы с ума. Не так ли?

Ариарат лукаво взглянул на Нису.

– Согласна с тобой,- Ниса покивала головой.- Ты необычайно красив, Ариарат. Только…

Ниса вдруг замолкла и с каким-то беспокойством посмотрела на Митридата. Митридат сидел в кресле, вцепившись руками в подлокотники, его побледневшее лицо было искажено гримасой боли. Глаза были полны какого-то животного отчаяния.

– Что с тобой, Митридат?- воскликнула Ниса.

Не получив ответа, Ниса бросилась к брату и повернула к себе его лицо.

– Митридат, милый, что случилось? Тебе плохо?

Митридат по-прежнему не отвечал, корчась в кресле от жуткой боли в живете. Он был страшно бледен.

– О боги! Что же это?!- со слезами вскричала Ниса и обернулась на Ариарата.- Ариарат, надо что-то делать. Позови врачей!

Что же ты сидишь, Ариарат!..

Развалясь в кресле, Ариарат пригубил из чаши и с издевательской насмешливостью воскликнул, передразнивая Нису:

– Боги, что же это?! Что случилось, милый?.. Ариарат, позови врачей!..- Ариарат еще отпил вина и уже другим голосом, холодным и беспощадным, произнес:- Твой обожаемый брат умирает, Ниса. Попрощайся с ним. Врачи ему уже не помогут.