Митридат

Они схватились в смертельном поединке, быстротечном и страшном в своем ожесточении. Митраас держался смело, уверенный в поддержке богов. Но капризные небожители проявили непоследовательность и коварство. Они явно склонились на сторону волосатого варвара, придали его ударам необразимую силу и точность. Митраас, чувствуя его превосходство, хотел кликнуть на помощь своих воинов, но не успел. Отточенная секира противника со свистом опустилась на римский шлем. С раздробленным черепом Митраас упал на выщербленные плиты пола, в лужу собственной крови.

Увидя смерть начальника, наступающие оторопели. Евлупор громовым голосом, потрясающим каменные своды, стал призывать защитников дворца сплотиться и дать отпор врагам.

– Эй, братья! – кричал он. – Ударим дружно на этих разбойников! Ведь мы защищаем правого царя Митридата, а за ним боги!.. Мы победим!

Бойцы знали Евлупора, доброго воина, многие даже находились в его подчинении раньше, до его последнего грехопадения. Увидя, как он сразил Митрааса, ободренные его голосом и замешательством врагов, они в молчаливом согласии признали его старшим. Сплотившись, устремились за ним и принудили сторонников Фарнака поспешно отступить. Весть о неудаче первого приступа дошла до Фарнака. Ему сказали, что обороной дворца руководит Битоит, а Евлупор опять выдвинулся в число первых. Бывший раб и пират сразил Митрааса и отбросил повстанцев из левой половины дворца.

– Евлупор убил Митрааса? – гневно переспросил Фарнак, раздосадованный затяжкой осады. И повелел двинуть в бой запасные отряды «медных щитов». – А Евлупора, – добавил он, – надо схватить!.. Предложите его воинам помилование, если они сложат оружие и выдадут Евлупора живым или мертвым!

Обороняющиеся заперлись во дворце, завалили входы рундуками и мебелью, разворотили полы, используя камни как метательные снаряды, отстреливались через окна из луков и пращей. Евлупор поддерживал дух бойцов бодрыми окриками и личной отвагой. Он был полон страстной решимости защитить великого царя и был убежден, что Митридат уже придумал способ, как отразить мятежников и вырвать корни измены.

Для Евлупора было очевидным, что прав Митридат, и боги помогут ему, как помогали много раз в прошлом. Победит старый царь – и восстановит верного ему воина в правах своего телохранителя и свободного человека!.. Не будет Митридата – и он, Евлупор, опять станет лишь беглым рабом, человеком без роду и племени! А новый царь, если ему удастся восторжествовать, едва ли помилует тех, кто проявил излишнюю преданность отцу-государю, ибо уже изрек, что тот, кто не сложит вовремя оружия, примет смерть!..

– Сдавайтесь! – кричали с вражеской стороны. – Царь простит вас, если вы принесете ему голову Евлупора! Не сдадитесь – умрете по закону войны!

Битоит показался около на короткий миг, увидел, что Евлупор стал во главе отряда и бьется насмерть, удовлетворенно кивнул головой в помятом шлеме, а уходя сказал:

– Покажи свою смелость в борьбе со смутьянами!.. Я замолвлю за тебя слово перед великим царем!.. Ты достойный воин, хотя и провинился!

XXXII

На кухне и под навесами заднего дворика сгрудились дворцовые рабы, в страхе прислушиваясь к приближающимся звукам сражения.

– Царь Митридат победит смутьянов! И все будет хорошо! – говорили одни.

– Только боги могут спасти Митридата, – отвечали другие дрожащими голосами. – Ведь дворец окружен, и все войско перешло на сторону Фарнака!

– Кроме Битоита и его кельтов!

– Ох-ох! Надо бы куда-то убежать, скрыться и переждать! А когда уляжется потасовка – выйти и каждому заняться своим делом, разжечь очаг и готовить пир для победителей!

– Далеко уходить нельзя – сочтут за беглого и на кол!..

Ближайшие подручные окружили главного повара и шептали ему на ухо:

– Почтенный, ты же имеешь ключ от тайного выхода! Выпусти нас и сам выйди! Да и вынести надо бы кое-что!

– Сломался ключ! – отвечал Дракон раздраженно, не желая признаться, что ключа у него давно нет. Его самого грызла досада, что он не может использовать необычайные события и смену людей во дворце. Он уже переполовинил посуду, подготовил к отправке в город десятки амфор с дорогим вином и сосуды с ценными соусами. И если бы у него сейчас был ключ от секретного выхода, он без большого риска и шума переправил бы все это в город, к Жабе-Клитарху, с которым вошел в тайный сговор по части хранения и сбыта краденого. Да и сам переждал бы в безопасном месте дворцовую заваруху, не рискуя получить клинок в толстый живот.

Но ключа не было. Это распаляло гнев Дракона против узницы, сейчас находившейся в его руках. Имея ключ, он мог бы вывести ее тайно из акрополя и передать Клитарху, чего тот рьяно добивается, мог бы и убить ее за пределами акрополя. А после объяснить как ее пропажу, так и смерть бесчинством и жестокостью воинов побежденной стороны. Во время войны грабежи и убийство – дело обычное!

Однако потайная дверь была на запоре, и все намерения Дракона оказались тщетными. Он неоднократно появлялся у оконца, заплетенного грязной паутиной, и говорил с сердцем: