Митридат

Но прошли два-три мгновения, бесконечно коротких в любви и счастье, сейчас же показавшихся женщине веками. И то молчание, которое было ответом на ее слова, отозвалось в ее груди тревожным предчувствием, как перед началом грозы.

Она робко подняла голову и вздрогнула, встретившись с пронзительным, насмешливо-жестоким взглядом царя.

– Ты ползаешь у моих ног, как змея, готовая укусить своими ядовитыми зубами! – зловещим шепотом произнес он.

Лицо его, и без того страшное, исказилось, потемнело, судорога молнией прошла по щеке. Костлявая рука сжимала рукоять кинжала. Трудно передать, что творилось в этот миг в душе Митридата. Он хотел тут же, немедля, убить изменницу. И уже потянул из ножен отравленный клинок. Вот она, та жертва, которая должна принять на себя его ярость!.. Но, представив Стратонику мертвой, в луже крови, он почувствовал, что этого мало, это слишком просто! Убить одним ударом за такую страшную измену – значит оказать милость! Нет, надо придумать что-то другое!.. И он придумал.

«Да, да, – шептал он, беззвучно шевеля бескровными губами, – мало убить эту хитрую змею! Надо заставить ее пережить больше, чем пережил я, когда узнал о ее вероломстве!»

– О государь! – с трудом произнесла подавленная Стратоника. – За что ты встречаешь меня гневом! Чем я провинилась перед тобою?

– Забыла? – с ядовитым смехом отозвался царь. – Забыла? Но я-то не забыл! Неужели ты думала, что меня можно обмануть? Или ты не знала, что самые хитрые козни врагов я разгадываю, как детскую загадку? И решила, что твоя измена не дойдет до ушей моих?.. О боги!.. Ты отдала сказочное сокровище лютому врагу моему Помпею, открыла тайники и вручила ключи от них жадному римлянину! И все это лишь за одно ничем не подтвержденное обещание – помиловать твоего сына, слюнявого красавчика Эксиподра, буде он попадет в плен!.. Не так ли?

– О государь!.. Ведь Эксиподр и твой сын! Он дитя любви нашей.

– Так почему же ты вверила судьбу нашего сына злому недругу Помпею? Или ты заранее похоронила меня, утвердилась в мысли, что я побежден, и поспешила переметнуться в стан врагов?.. Какая низость, Стратоника, какой позор для царицы! И теперь ты лжешь мне, говоря, что молила богов о встрече со мною!

– О великий, но я же прибыла к тебе, не осталась там, в завоеванных римлянами пределах!

– Это я заманил тебя, как лисицу в силок! И ты попалась на приманку! А приманка – твой сын Эксиподр! Не ради меня ты возвратилась, а ради него! Ибо я сказал Гипсикратии – не вернется Стратоника, Эксиподр умрет!

– Я вернулась! Я вернулась! – почти закричала женщина. – Выслушай меня! И накажи, если я виновата!.. Я выдала сокровища Помпею не потому, что не верила в твою победу, а потому, что эти сокровища уже бесполезны для тебя! Если ты вернешься на трон Понтийского царства, то не благодаря тому, что у тебя есть тайники, а благодаря своим силе и уму! После победы над Римом ты получишь сокровища куда большие, чем клад Новой Крепости!.. Я же хотела одного – сохранить жизнь сына, если бы он в юношеской запальчивости вдруг попал в плен к врагу!.. Вот и все! Неужели жизнь твоего прекрасного сына не стоит этого мертвого богатства? Ведь есть еще тайники, в других местах. И, наконец, победив Рим, ты получишь эти богатства обратно вместе с трофеями!..

– Ты отдала врагам сокровища, о которых и Крезу не мечталось! На них можно было снарядить стотысячную рать!.. И все же дело не только в этом. Главное – ты изменила мне, продала мою тайну врагу, озолотила ненавистного Помпея! И пришла не с раскаянием, но с обманом, думая, что я ничего не узнаю! Ты готова была жить рядом со мною, убедившись, что я опять силен и властен! И, конечно, опять изменила бы при случае! Но ты знаешь мой обычай: изменникам одна награда – смерть!

– Я готова умереть, – с покорностью склонила голову Стратоника.

– И здесь ты хитришь, – язвительно усмехнулся царь. – Говоришь одно, а думаешь другое! Хочешь отвести мой гнев на себя и обеспечить покой сыну своему!

– А при чем сын мой? – с живостью и тревогой отозвалась женщина. – Не он изменил тебе, а я, хотя и я душой принадлежала тебе, когда отдавала этот бесполезный клад!

– Немалый подарок врагу! Но, повторяю, не в кладе дело, а в твоем вероломстве! Ты ответишь за него. Эй, люди!

– Но великий повелитель, я еще не видела сына своего, разреши перед смертью встретиться с ним?

– Встретишься, встретишься! – со злорадным ликованием ответил Митридат, жестом руки приостанавливая вбежавшую стражу – Только не сейчас, а немного позже!

Стратоника вдруг поняла, что ее участь была решена задолго до этого дня, – видимо, еще тогда, когда Митридат направлял к ней Гипсикратию. Неожиданно она почувствовала приступ тоски и жалости к себе, рыдания непроизвольно потрясли ее тело, она уронила голову на холодные плиты пола, обливая их слезами.

XVII

Хор девушек дружно исполнял приветственный гимн под звуки нескольких кифар.