Митридат

– Великие боги! Такого затруднения мы давно не испытывали!.. Что же нам делать? – спрашивали друг друга греки, протирая заспанные глаза и хватаясь за спутанные бороды.

Левкипп внимательно следил за входящими, заметив про себя, что нет главы одного из сильнейших родов – Атамба. Он знал, что последний уже более недели находится «во власти Диониса», то есть пьет, а потому решил начать совет без него.

Зато Парфенокл прибыл одним из первых, в сопровождении сильной охраны. Он еще не оправился после волнений первой половины ночи, еле успел скрыться от разъяренной толпы, которая освободила Асандра, а теперь был потрясен столь неожиданным поворотом событий. Голова шла кругом. Однако он упорно пытался удержаться на ногах во всей этой чехарде и даже рассчитывал использовать необычайные обстоятельства в свою пользу.

– Во всем виноваты те, кто колебался, не зная, как поступить! – веско доказывал он окружающим. – Надо было не уговаривать Махара оставаться верным Риму, как это делал Асандр, а примирить заранее отца и сына! Тогда мы встретили бы Митридата хлебом-солью и не дрожали за свои головы!

– Подожди, Парфенокл, – возражали ему. – Ты обвиняешь Асандра в склонности к Риму, тогда почему же сейчас в городе народ восстал и кричит славу Митридату вместе с Асандром? Асандр – во главе народа! Может, есть два Асандра – один за Рим, другой за Митридата?

– Хитрит! – воскликнул Парфенокл. – Хитрит, пройдоха! Вчера он говорил одно, нынче – другое!.. Вот схватить его сейчас и спросить, за кого он на самом деле!

– Ого! – послышался смех. – Попробуй схвати Асандра. Он сегодня самый сильный человек в городе! Вокруг него тысячи вооруженных босяков и простых людей! Они поверили ему и пошли за ним!

Говорили разное, наперебой. И не было мудрого и проницательного человека, который внес бы ясность в головы пантикапейцев. Левкипп стоял, освещенный неверным светом бронзовых ламп, опираясь на пьедестал Зевса. Он был задумчив, но внимательно вслушивался в путаные речи сограждан.

– Каков же совет твой? – обратился он к Парфеноклу, который говорил больше других.

– Надо схватить Махара, Фрасибула и Асандра и выдать всех троих Мятридату! Царь смилуется над нами и пощадит город!

Двери храма заскрипели, полыхнули огни факелов, произошло неожиданное замешательство. Все повернули головы и раскрыли рты в мгновенном оцепенении. Клубы розового дыма от многих факелов заволокли своды храма. Сотни ног загрохотали гулко, ослепительно вспыхивали отблески огней на обнаженных мечах и в широко раскрытых глазах распаленных мужей, ворвавшихся в храм. Раздался язвительный смех, и все увидели Асандра, возглавляющего это самовольно собравшееся войско. Некоторые пришли в себя и схватились за мечи, готовясь защищаться.

– Не спешите, оставьте ваше оружие в покое! – произнес внушительно Асандр, поднимая руку. – Храм окружен вооруженными людьми, они признали меня своим вожаком и требуют примирения с Митридатом!.. Люди эти – пантикапейцы!

– Чего ты хочешь, Асандр? – спросил Левкипп, тряся старческой головой.

– Отвечу тебе, почтенный жрец! Я хочу свободы и процветания Боспорского царства и Пантикапея, его первого и лучшего города! Вот чего я хочу и чего добиваюсь!

– Для этого не надо врываться в храм с толпой вооруженных парней! Здесь идет совет архонтов и жрецов, и ты должен уважать городские власти и святыни!

– Подслушал я, стоя в дверях, как Парфенокл собирается выдать меня Митридату и этим откупиться! Парфенокл нашкодил, как маленький ребенок, и боится наказания! Что ж, схватите меня и выдайте, если только мои воины позволят вам сделать это!.. Эй, ребята, вы позволите Парфеноклу схватить меня?

В ответ поднялась волна яростных криков и проклятий, которая из-за спины Асандра хлынула на «лучших людей» и заставила Парфенокла попятиться за пьедестал Зевса. Но он не сдавался и издали вскричал:

– Асандр вознамерится впустить в город войско Митридата, он хочет, чтобы фанагорийцы и варвары изнасиловали наших жен и разбили наши сундуки!

– Помолчи, Парфенокл, – ответил Асандр спокойно, – ты глуп и болтлив, как рыночная торговка! Ты виноват в том, что народ перестал верить совету архонтов!

Левкипп, что стоял, опустив голову, поднял глаза и спросил ворчливо:

– Кому же верит народ?