Мистика

В ней была описана жизнь девушки, с точной датой жизни и смерти, (13 июня 1633 – 13 октября 1666), достоверность событий, скорее всего, была не точной, если только эта девушка не была значимой личностью для своего времени. Не было размещено ни гравюр, ни портретов. Мэри попыталась найти место захоронения, справка выдала Вест-Бриджское кладбище, третий ряд.

Мэри вначале обрадовалась, но потом ее охватило жуткое смятение, которое невозможно было ничем разбавить. Мэри вдруг начала думать о том, как она могла придумать себе чью-то чужую жизнь, как могла вжиться в чужой образ, как она теперь будет представлять ту, о ком были ее мечты, если теперь узнала, что у Мэри Блади была совсем другая жизнь и, что она была совсем другим человеком. Но через какое-то время Мэри Флади собралась с мыслями и решила посетить запутавшее ее место.

По дороге на кладбище она думала, виновата ли Мэри Блади, что уже жила когда-то, виновата ли сама Мэри, что давно умерший человек исполняет неосуществленные желания другого человека, использующего его образ. Возле входа на кладбище продавали цветы и подарки усопшим, Мэри взяла небольшой букет красных роз и вслед за какой-то маленькой тихо дышащей и испуганной женщиной в черном, прошла на кладбище.

Третий ряд был очень далеко от входа, Мэри прошла мимо домика смотрителя кладбища, продвигаясь к нужному ряду. В руке она держала распечатанную картинку с видом могильной плиты, но она не находила нигде похожую. Тогда Мэри вернулась к смотрителю, подошла к домику, просунула через окошко картинку, смотритель полистал каталог фамилий, имеющих захоронения на их кладбище, но никакой Мэри Блади не нашел. Мэри Флади в этот момент подумала: «История сама играет против меня».

Мэри стала часто приезжать в монастырь, там она познакомилась с молодым монахом. Ему интересно было общаться с прихожанами, а Мэри была изначально заинтересована образом жизни в монастыре, потому они быстро нашли общий язык и стали разговаривать на абсолютно разные темы. В этом месте Мэри чувствовала себя комфортно, потому могла спокойно и открыто говорить, а монах, видимо, нашел родственную душу, которую долго искал, которой мог спокойно излить содержимое своей души.

Однажды он спросил Мэри:

– Бывает у тебя такой порыв, что ты хочешь изменить что-нибудь в этом мире? Или может быть, у тебя есть другие желания?

У Мэри было много желаний, но она решила рассказать только об одном из них:

– Иногда у меня появляются странные желания, мне кажется, что я могу обрести свободу, если избавлюсь от людей, которые, как я считаю, мне мешают.

Монах заинтересовался, казалось, он ожидал чего-то подобного и уже подготовил развернутый ответ:

– Эти желания вовсе не странные. В языческой практике, например, нормально силой мысли уничтожить человека, достаточно просто один раз пожелать ему смерти. Если что-то приходит к тебе на ум, оно не случайно, ему нужно помочь освободиться. Влияние мыслей, слов и человеческой воли всегда было важным инструментом для преобразования мира. Когда-то люди не разговаривали специально, чтобы не тратить энергию на слова, и держали свои мысли в покое, но не потому, что боялись их выражать и произносить, а потому, что знали им цену.

Мэри перебила его:

– Хотелось бы верить, что мои мысли и правда необходимы миру, а мое молчание сохраняет мои жизненные силы. Я давно уже ни с кем не общалась, и не допускала никого к своему внутреннему миру. В вашем монастыре я чувствую себя свободнее, чем в других местах. Люди здесь не смотрят ни на кого оценивающе, здесь каждого принимают таким, какой он есть.

Монах понял, почему Мэри нравится приходить сюда:

– Ты очень подвержена самокопанию. Когда люди тебе что-то говорят, наверняка, ты не слышишь их, а думаешь только о своем. Думаю, в монастыре тебе легко находиться, потому что здесь принимают тебя не просто такой, какая ты есть, а независимо от того, принимаешь ли ты сама себя. Я похож на тебя тем, что нахожусь всегда в своих мыслях, это позволило мне сформировать целую систему, с позиции которой я рассматриваю проблемы всех людей. Некоторым бывает интересно послушать о ней, если ты не против этого, я расскажу и тебе, в чем она заключается.

Мэри не была против этого, потому она, молча, согласилась. После этого монах продолжил:

– С приходом новых религий, запретивших язычество, все мысли и желания, идущие от свободной воли человека, стали считаться греховными, и все подобное нужно было сдерживать насильно. Правильным же образом мысли для всех стал единый свод нравственных норм, который запрещал очень многое из прежде дозволенного.