Мистер Данбартоншир

— Не понял... — удивился колдун. — Вы там что, успели что-то экспроприировать по дороге?

— Мы взять только свое. Мы найти родственник, из местных, на старом кладбище. И на соседнем военный склад взять только свое.

— Свое? Это что?

— «Тигр». И чуть-чуть «Пантер»...

— Танки что-ли? — сипло переспросил мистер Данбартоншир.

— Да, гер Карлович. Чуть-чуть. Они после войны стоять. Военный их про запас поставить, и для кино иногда снимать.

— И сколько это — «чуть-чуть»?

— Дивизия. Маленький дивизия. Новый «Мертвый голова».

Зачерпнув полный ковшик, чернокнижник опустошил его одним глотком, продышался и мрачно уставился на присмиревшего оберста:

— И где? Эта ваша «маленький дивизия»?

— Сломался, — безжизненным голосом ответил скелет. — Вся. До последний «Тигр» и «Пантера»! Вся дивизия сломалась!.. Гер Карлович, не покупай машину, не надо. В этой стране никакой механизм работать не может! Совсем! Лучше уж пешком...

— Пешком Наполеон пробовал. И тоже сломался. По дороге обратно, — развеселился мистер Данбартоншир и протер потускневший череп оберста мягкой салфеткой. — Ладно, иди отдыхать. Завтра водокачку будем запускать. Убедишься, что кое-что у нас все же работает. Если руки правильно приложить. При помощи кувалды и той самой матери... А шлем я тебе новый подарю, вместо утраченного. Чтобы носил с гордостью... Это же надо, второй раз дивизия гибнет на наших бескрайних просторах, а ты умудряешься уцелеть... Это надо будет отметить, обязательно.

* * *

Яркое солнце освещало свежепобеленную водокачку, добротно выстроенную на краю огорода. Пыхтящий двигатель исправно гнал воду для поливки разросшегося хозяйства. На краю картофельного поля стоял великий и ужасный колдун, благодушно наблюдая за работящими скелетами. За правым плечом герра Карловича занял свое привычное место оберст, с гордостью водрузивший на заново отполированный череп новую каску с крошечными торчащими рогами. На костлявой груди сияла трехлучевая звезда — все, что осталось от несчастного «мерседеса», сгинувшего вместе с неудачно возрожденной танковой дивизией. Руки скелета тем временем крепко сжимали длинную рукоятку кувалды. Оберст усвоил преподанный урок и теперь держал самый необходимый в жизни инструмент мертвой хваткой.

Ведь, как известно, в этой стране все делается при помощи кувалды и с благословения той самой матери...

13. Рыбалка мистера Данбартоншира

Усталый старик с изборожденным морщинами лицом грустно смотрел на огромную чешуйчатую рожу, нависшую над ним.

— Ну, долго на меня будешь пялиться? — грустно поинтересовался мистер Данбартоншир у длинношеей рептилии.

— Еще не известно, кто на кого пялится! — обиделась тварь.

— Если учитывать, что я рыбачу и до тебя мне нет никакого дела, то пялишься — ты, — попытался аргументировать свою позицию шотландский колдун, но зубастое чудовище лишь хмыкнуло и аккуратно покачало ластами крошечную лодку.

— Утлая?

— Кто? — не понял старик.

— Лодка — утлая? Разок рядом проплыть и все, буль-буль.

Чернокнижник насупился и решил расставить все точки над «й»:

— А если молнией? Разок? Или огненным заклятьем? От тебя даже хвоста не останется...

— Напугал, — фыркнула животина и почесала светло-зеленое брюхо. — Не будет молнии. И другого не будет... У тебя глаза добрые.

— Да ну?! — поразился колдун и свесился за борт лодки, разглядывая свое мятое отражение.

— Ага... И мне подруга говорила, что ты лишь с виду грозный... Кстати, твоя землячка. Приветы передавала.

— Это такая с крошечной головой на длиной шее? — уточнил мистер Данбартоншир.

— Она, — согласилась неизвестное науке создание и ухмыльнулось. — Так и сказала — добрый и безотказный.

— Помню, — старик оторвался от созерцания своего отражения и достал не тронутый рыбами крючок. — Твоя подруга тогда японскими туристами обожралась. Туристы переварились без проблем, а вот фотоаппараты вызвали запор. Я бочку касторки извел, чтобы помочь бедняге...

Обновив червяка, колдун забросил удочку и недобро покосился на зверя, что торчал из воды рядом с лодкой.

— Излагай просьбу и плыви отсюда. Всю рыбу распугал...

— Не распугал. Я ее просто съел, — обиделся зубастый монстр, но потом решил не терять зря время и приступил к сути дела. — Тебе как, с самого рождения и тяжелого детства, полного лишений, или тезисно?

— Про лишения не надо, — отмахнулся старик, косо разглядывая отожравшуюся на местной рыбе морду. — Кратко давай, я свое время отдыха на тебя трачу, не казенное.

— Если кратко, то я хочу — славы. Можно хотя бы областного масштаба.

— Славы? — не понял сначала обладатель магических талантов. — Какой такой — славы?

— Областной, — уточнил монстр. — Про подругу последний папуас на планете знает. Каждый год к ней толпы туристов наезжают, фотографируют, пытаются за хвост поймать. А я здесь, на болотах — всеми заброшен и не окультурен. Меня даже местные рыбаки не фотографируют, а норовят веслом огреть: за порванные сети и урон рыбному поголовью... Обидно... Я ведь ничем не хуже и по размерам даже крупнее.