Миры Райдо. Ошибка короля

Мила взглянула на скипетр и заметила, что у самого его основания свечение поблекло, совсем немного, всего на пару миллиметров, но этого было достаточно, чтобы её сердце забилось как раненая птичка в тревоге. «Минута в саду Вечности равна десяти минутам за его пределами» – пронеслось у неё в голове. Они с Костей, считай, потеряли уже час пока беседовали со Смертью.

– Надо идти, – Мила схватила за руку Костю, который не смотря на этот долгий разговор, всё ещё продолжал таращиться на Смерть с удивлением и даже восхищением. Мальчишки есть мальчишки и ничто их так не восхищает, как ведущий непринуждённую беседу скелет с косой в руках.

– Возьми и это, дитя, – Смерть протянул Миле свою карту. И знай, что в назначенный час мы все будем рядом с тобой. Никто из великих магистров не оставит свою принцессу.

Мила приняла карту и положила её в колоду к другим картам Райдо – тем немногим, что ей уже удалось собрать.

– НАЙДИ СВОЮ СИЛУ – она приведёт тебя к вратам Святилища! – прогремело по Саду Вечности последнее наставление Смерти. – Прощайте! – произнёс он и, надев на голову капюшон, повернулся к детям спиной и продолжил свой путь тем же ровным шагом, что и прежде, словно не прерывал его.

Дети проводили взглядом странника, уходящего в сверкающую на солнце аркаду из сказочной красоты деревьев, расступающихся перед ним и кланяющихся во след как свита перед шествующим монархом. Теперь страшный на первый взгляд страж Сада Вечности не казался детям таким страшным как с первого взгляда. Сейчас вслед ему хотелось прошептать с улыбкой в такт хрустальному звону листьев: «Прощай Дитя Великих Перемен!»

***

Едва страж сада Вечности скрылся из виду, дети услышали далёкий и тонкий как звук ветра голос пастушьего рожка. Он доносился из-за густой низкорослой группы деревьев, недалеко от которой они стояли. Мила с Костей поспешили туда. Как только голубая хрустальная листва перестала звенеть у них в ушах, взгляду открылся простирающийся ниже удивительной красоты пейзаж.

Склоны покрытые цветами крупными и мелкими, такими причудливыми и яркими, что казалось их нарисовал на своём холсте какой-то весельчак-художник не обладающий тонким вкусом настолько, чтобы умело сочетать между собой краски. Однако, всё это буйство цвета вызывало радость и желание остаться здесь на денёк-другой, чтобы просто поваляться в траве и вдоволь поглазеть на плывущие в высоком небе облака, полакомиться плодами деревьев, которые так и манили к себе спелыми яблоками и грушами, персиками и сливой всех цветов радуги.

Мила невольно вспомнила несчастного Цезаря. Эх, именно в таком месте ему было бы самое место! Знай себе выращивай свою гигантскую малину и вари из ней малиновый компот.

Чуть ниже в долине паслось небольшое стадо овец или коз, их трудно было разглядеть, и именно оттуда лилась чудесная мелодия рожка.

– Что-то не похоже, что у них тут дела плохи. Прямо идиллия какая-то! Может, наши услуги тут на самом деле не слишком нужны? – попытался браво и крайне неудачно пошутить Костя.

Мила смерила его осуждающим взглядом и стала спускаться с холма.

Чем ближе дети подходили к пасущемуся стаду, тем более знакомыми Миле казались образы этих животных.

– Это же единороги! – радостно воскликнула она, когда ребята подошли ближе.

– А мне казалось, что единороги живут в лесах и человеку так просто не показываются, – проговорил из-за спины Милы Костя. – А ещё мне казалось, что единороги больше похожи на коней, а не на коз.

– Вы в чём-то безусловно правы, а в чём-то глубоко ошибаетесь, молодой человек, – послышался со стороны голос. – Но это из-за того, что не вполне знаете тему, на которую так смело рассуждаете.

Костя и Мила покрутились на месте, но не увидели обладателя этого ровного красивого голоса.

– Кто это говорит? – спросил Костя, бегая глазами по сторонам.

– Меня зовут Нюбекула, – ответил голос, – я пастух, но по происхождению ноксер.

– Кто такие ноксеры? – спросил Костя Милу.

Девочка пожала плечами.

– Вы что, человек-невидимка? – попытался уточнить Костя.

Голос засмеялся.

– Не совсем. Ноксеры не имеют видимого человеческому глазу тела, и всё же оно у нас есть. Чтобы нас было видно мы носим мантии с капюшонами.

Дети увидели как с земли поднялась аккуратно сложенная мантия, расправилась в воздухе и, облачив собою некий объект, обрисовала в воздухе образ невысокого существа, примерно по плечо Миле, голова которого скрывалась под капюшоном, как и у Смерти.

– Знатный балахон! – тренд? – оценил Костя. – Видно, тренд. Уже второй чувак в таком прикиде нам встречается.

– Что ещё за тренд? – скривилась Мила.

– А, – махнул рукой Костя. – Моя мачеха Лора всё время твердит это слово, когда говорит о какой-нибудь жутко модной шмотке.

– Да, – довольным голосом подтвердил Нюбекула, посчитав, что Костя сделал ему комплимент. – А ещё я тут себе кое-что приобрёл, – хвастливым тоном произнёс ноксер.

Мантия зашевелилась и из её правого кармана в воздух поднялись два человеческих глаза, прямо точно таких, как муляжи в кабинете анатомии в школе.

– Что это?! – Мила поморщилась. И Костя тоже.