Миры Пола Андерсона. Том 21

— С окончательными выводами следует подождать до перевода документов, но кажется вполне вероятным, что корабль не с потерянной колонии, а с самой Земли — из отдаленного прошлого. По ходу своих скитаний они могли наткнуться на планету этого чужака и прихватить его с собой. Расстояние до упомянутой планеты зависит от возраста корабля, но, поскольку ему, похоже, около пяти тысяч лет, оно не может превышать двухсот пятидесяти световых лет.

— Достаточно далеко, — заметил Браннох. — Известная Вселенная достигает всего пары сотен.

Сцепив руки за спиной, он сделал круг по комнате.

— Сомневаюсь, что люди имеют какое-то значение, — продолжал он. — Особенно если они с Земли; тогда они представляют лишь исторический интерес. А вот пришелец — это новое явление в области электроники. Только представьте: какое оружие! — Он сверкнул глазами. — Вывести из строя оружие врага, даже обернуть его против своих же хозяев… добраться до самого «Технона»… Господи!

— Несомненно, та же мысль пришла в головы тех, кто управляет Солнечной системой.

— Угу. Вот почему они так усиленно ведут охоту. Если они его не поймают, то приятели пришельца могут знать, как это сделать. Даже если они его схватят, весьма вероятно, что пришелец останется под влиянием своих друзей по команде. А это означает, что я недооценил этих ребят… — Браннох пошаркал ногой по полу, и так и эдак прикидывая, как лучше использовать сложившуюся ситуацию.

Неожиданно он почувствовал себя очень одиноким. Да, здесь у него имелись помощники, телохранители, агенты, шпионская сеть, но их было так мало по сравнению с миллиардами враждебно настроенных жителей Солнечной системы. Чтобы послать домой весточку, понадобится почти четыре с половиной года — столько же, сколько потребуется, чтобы сюда прибыл флот…

Перед ним всплыли яркие картины родного дома. Крутые, продуваемые всеми ветрами горы Тора, свистящие штормовые небеса, леса и вересковые пустоши, и красота и раздолье равнин, седые моря, перекатывающиеся под действием приливных сил трех лун, милое, родное притяжение массивной планеты; жилище его предков — камень и дерево, надежно удерживающие тяжесть прокоптившихся стропил, древние боевые знамена на стенах, его лошади и борзые, и рассыпавшиеся по полю охотники — гордая, вспыльчивая знать, основательные, с неторопливой речью йомены; великое безмолвие зимних снегопадов и первые зеленые вспышки весны — любовь и стремление к дому болью отдавались в его груди.

Но он был правителем, а дорога королей нелегка. Кроме того, — тут он улыбнулся, — какое он испытает наслаждение в тот день, когда Земля будет повергнута!

Его задачи неожиданно сузились. Он должен раздобыть пришельца для Центавра, чтобы там, дома, ученые смогли изучить его способности и применить их в военных целях. Если ему это не удастся, он не должен допустить, чтобы пришелец попал к ученым Солнечной системы, и в случае необходимости убить существо. Он отбросил мысль присоединиться к преследователям со своими агентами: слишком много потерь и почти никаких шансов на успех. Нет, лучше действовать через тех членов экипажа, что находятся в заключении.

Но чем он мог привлечь людей, чей мир вот уже пять тысячелетий покоился в могиле?

Вернувшись к сканеру, он еще раз прокрутил ролик. Некоторые кадры запечатлели изображения вещей, имеющих, должно быть, личный характер. На одной из принадлежавших кому-то фотографий была женщина потрясающей красоты.

В голову его пришла идея. Он снова вышел на балкон, поднял бокал с вином и с легким смешком выпил за наступившее утро. Да, день и впрямь был хорош.

Глава 3

Лангли со вздохом присел на постели и огляделся вокруг.

Он был один. Какое-то время он сидел почти не шелохнувшись, позволяя памяти и мыслям капля за каплей проникать в сознание. Было слишком трудно разом охватить ошеломляющую действительность.

Земля изменилась почти до неузнаваемости: нет больше полярных шапок; моря, на мили захватившие все побережья; неизвестные города, неизвестный язык, неизвестные люди — ответ напрашивался единственный, но он почти в панике отбросил его.

Была посадка, поразительно быстрый побег Сариса Хронны (зачем?), а потом всех разлучили. Были люди в голубом, что вели с ним долгие беседы в комнате, полной таинственных машин, которые жужжали, щелкали и мигали. Одну из них привели в действие — и сознание его померкло. Помимо этого, остались лишь смутные воспоминания о каких-то странных голосах. А сейчас он снова проснулся — обнаженный и в одиночестве.

Он медленно оглядел камеру. Она оказалась совсем небольшой и вмещала лишь кушетку да умывальник, который как бы вырастал прямо из зеленоватого ровного пола. В стене была маленькая вентиляционная решетка — и никаких видимых признаков дверей.

Он почувствовал, что дрожит, и постарался взять себя в руки. Хотелось плакать, но внутри он ощутил лишь сухую пустоту.

«Пегги, — думал он, — по крайней мере они могли не забирать твое фото. Теперь это все, что у меня осталось».